– Такую боль многое может дать. Тот же разрыв аневризмы головного мозга.

– Я думал об этом. Но он бы умер уже, а так выпил снотворное и спит.

– А кто он и какими способностями обладает?

– Сабуркин Валентин, бывший десантник, давняя контузия. По сути, человек-магнит: способен не только управлять металлическими предметами, но и менять агрегатное состояние металла – твёрдое делает мягким, гибким. Ещё взаимодействует с огнестрельным оружием: на расстоянии может делать небоеспособным, умеет останавливать пули. Ещё может взрывать невзрывоопасные органические материалы: стекло, керамику.

– Однако… – произнёс Павел и после небольшой паузы сказал: – Сейчас в погоде прямо аномалия какая-то – частые грозы. Сегодня тоже весь день молнии, всё собирается – никак не соберётся. Атмосфера переполнена электричеством, возможно, оно и подействовало на вашего человека-магнита. Давайте так поступим: уколите ему палец чем-нибудь острым, промокните кровь бинтом или чистым листом бумаги и привезите нам. Достаточно одной капли.

– Понял.

– Вы сами как себя чувствуете?

– С переменным успехом. Приеду – поговорим.

– Когда сможете подъехать?

– Не знаю пока, посмотрю по состоянию Валентина. Скорее всего, или ночью сегодня, или под утро.

– Договорились. Позвоните перед выездом.

Отключившись со связи, Феликс посмотрел по сторонам в поисках подходящей ткани или бумаги. Затем заглянул в ящик кухонного стола, где Сабуркин хранил лекарства с градусником, и в глубине обнаружил моток марли в упаковке. Отрезав кусок, он соорудил из бумажной упаковки подобие треугольного конверта и пошёл в комнату.

Сабуркин спал всё в той же позе, только полотенце съехало набок. Склонившись над кроватью, Феликс коснулся его запястья и перевернул кисть ладонью вверх. Крепко спящий человек не шелохнулся. Резким движением Феликс сжал пальцы правой руки в кулак, и из массивного золотого перстня с красным камнем и вензелем в виде буквы «F» с тугим щелчком выскочил золотой «коготь». Приподняв ладонь Сабуркина, он молниеносно ударил острием «когтя» в центр большого пальца. Удар был настолько филигранным, что острие не пробило палец, а лишь прокололо кожу, чего Валя даже не почувствовал. Выступила крупная капля крови. Промокнув её марлей, Феликс положил ткань в бумажный пакет и убрал в карман пиджака. После поправил полотенце на лбу Валентина, отошёл от кровати и сел в кресло, где и замер с неподвижностью скульптуры.

За окном стемнело, погрузилась в темноту и комната. Частые вспышки молний с запаздывающими громовыми раскатами освещали разноцветные стены и шпили картонных замков, придавая им вид печальный, отчего-то даже зловещий.

Во втором часу ночи Валентин заворочался, отбросил полотенце со лба и приподнялся.

– Как ты, Валя? – донёсся из угла голос Феликса.

– Ох, ты здесь, не уехал?

– Не уехал. Как голова?

– Да вроде отпустило. Так, стоит тупая боль где-то в глубине мозгов – терпимо. Тошнит только, мутит.

– Это от снотворного. Хочешь чего-нибудь?

– Воды бы попить, холодной.

– Есть в холодильнике?

– Да просто из крана сгодится.

Сходив на кухню, Феликс принёс ему кружку воды и спросил, надо ли ещё намочить полотенце.

– Нет, нормально я уже. – Залпом осушив кружку, Сабуркин протянул её обратно Феликсу и упал на подушку. – Спасибо, что побыл со мной.