— Но ведь церковь венчала короля на царство!

— Подобная мелочь для них безразлична. Они успели забыть и то, что король призвал их и восстановил в правах после десяти лет изгнания, которым они заплатили за покушение Жана Шателя, их ученичка. Но изгнаны они были только из одной части нашего королевства. А Генрих как был, так и остался для них безбожником, крестившимся ради королевского престола. Так что вы видите, что «незначительный» разговор имеет огромное значение! Кстати, еще о герцоге Эперноне! Думаю, вы знаете фрейлину королевы по имени дю Тийе. Похоже, упоминание о ней вас не обрадовало? — добавил он, заметив на лице Лоренцы насмешливую улыбку.

— Ничуть не обрадовало. Она, я бы сказала, «выкрала», другого слова не подберу, меня из Тосканского посольства. Мне даже вещи собрать не позволили.

— Так вот, она любовница д'Эпернона.

— Я видела ее не раз в особняке д'Антраг.

— Ну вот, теперь и вам все понятно, — торжествующе заявил барон. — А в разговоре, который вы слышали, очень важно упоминание о коронации королевы.

— Думается, у нашей королевы не много шансов на коронацию, — высказала свое мнение сестра барона. — Король, похоже, и слышать об это мне хочет, а если его супруга заведет в своих покоях еще и кухню...

— Вы прекрасно знаете, что она с придурью. Но сейчас она беременна, а значит, вне досягаемости. И я никогда не заподозрю, что ее супруг желает ей смерти, он слишком любит своих детей и не захочет навредить ни одному из них. А вот что касается коронации, которой неустанно требует королева, то, возможно, она гораздо реальнее, чем нам кажется.

— Ее приурочат к рождению ребенка?

— Или начала войны! И на этом мы оставим судьбы чужих нам людей и займемся водворением... Лоренцы! — заключил барон, протягивая руку молодой женщине. В ответ она с улыбкой подала ему свою.

Лоренца очень скоро превратилась из гостьи в члена семьи. Казалось, заботливый каменщик вновь вставил в стену выпавший из нее камешек. Счастливое ощущение, будто она вернулась домой после долгого и мучительного странствия, пришло к Лоренце, когда она поняла, что просыпается поутру с радостью и живет беззаботно. Может быть, она и впрямь очутилась наконец в мирной гавани?

Девушка по-прежнему находилась под обаянием чудесного замка. Он был изысканным, но не пышным и не торжественным, позолоту в нем отыскать было нелегко. Точно так же, как роскошную мебель и дорогие безделушки, которые заполняли все свободное пространство в покоях королевы и в замке мадам де Верней, — здесь же в жилой части не было ничего лишнего, но все вещи, красивые и удобные, служили своему назначению, стояли на своих местах и ладили друг с другом.

А барон Губерт с садовниками не жалели цветов для украшения комнат. Весенние цветы в изобилии цвели в оранжерее.

Лоренца с первого взгляда полюбила свою комнату. Она была расположена в башне, и оба ее балкона выходили на озеро с лебедями. Стены, обитые золотисто-солнечной парчой с серебристой нитью, радостно поблескивали в солнечных лучах. В небольшом книжном шкафу стояли книги, на столе ваза с белыми лилиями, на туалетном столике флаконы с духами и притираниями. Был в комнате и камин из белого мрамора, а в небольшом смежном помещении — фаянсовые удобства и просторный стенной гардероб, где могли разместиться белье и одежда. Дорожные сундуки, распростившись со своим содержимым, вскоре отправились на чердак. Молоденькая Гийометта, ровесница Лоренцы, ревностно следила за порядком к большому удовольствию ее новой госпожи, которой пришлась по душе и улыбчивая горничная, и ее умение делать красивые прически.