Он хотел было снять с себя свой пыльный долгополый сюртук тонкой шерсти золотисто-бежевого цвета, но передумал, полагая, что теперь и в его покоях туалетная комната заряжена магией. Кир не ошибся и когда вошел в неё, то весело щебечущие птахи, а это кажется были щеглы, быстро привели всё, включая его колючие щёки и растрёпанные волосы, в идеальный порядок. Более того, на его голове тотчас образовалась эльфийская причёска, которая двумя косичками от висков, соединявшихся на затылке, не давала волосам разметаться по плечам. Посвежевший и благоухающий каким-то местным парфюмом, Кир прошел в маленькую гардеробную комнату и, наконец, впервые за последние три с лишним недели разделся догола, развесил одежду в шкафу на вешалка и стал думать, во чтобы ему одеться, чтобы чувствовать себя, как дома.

Он не стал забывать себе этим голову слишком долго и достал из своей магической книги голубую майку-тельник, синие трусы, камуфляжной расцветки просторный штаны из тонкой и мягкой, но очень прочной ильмианской ткани и домашние ильмианские тапки с загнутыми носками из светло-коричневой замши, свой самый любимый домашний наряд на Ильмине и Земле. Засунув свою книгу рыцаря в карман штанов, он потянулся, и, радуясь свободе тела, неспешной походкой направился в спальную, мечтая если не вздремнуть, то хотя бы поваляться в постели пару, тройку часов. Однако, он совершенно забыл о том, что у него есть ещё кое-какие обязательства перед эльфами Аранелвуда и, войдя беспечной походкой в спальную, так и замер, увидев на большой кровати с зелёным балдахином эльфийку.

Глаза Кира тотчас вспыхнули бесовским огнём. Он сразу узнал эту красавицу с чуть удлинённым лицом и большими, миндалевидными глазами изумрудного цвета, подругу Исилиэль, которая присутствовала на самом первом его пиру на Адамминене. Хотя Линдиэль, которая лежала на кровати практически нагой, так как её одеяние состояло из одного только пеньюара из почти прозрачной серебристой ткани, сразу же увидела тигриные уши с выгнутой верхней строчкой рун, она не бросилась к Киру на грудь немедленно, а лишь приподнялась на локотке и принялась наблюдать за ним. Хотя рыцарь-любовник и пожалел о том, что не оделся в домашний халат, он не очень то смутился и, широко улыбнувшись, подошел к кровати со стороны окна и тотчас извлёк из кармана круглый, невысокий столик, на котором уже был сервирован лёгкий ужин с большим хрустальным графином астазии особого сорта, которой Мастер Миров угощал одну только Нинон Дезире, а его допустил к своим запасам только для совершенно особых случаев, таких, как этот.

Кир пододвинул столик поближе к кровати, сел на неё, благо та была не слишком высока, и налил астазию в два больших бокала, вырезанных из золотистого топаза, в которых этот напиток сверкал особенно ярко. Линдиэль, похоже, ожидала этого и тотчас села рядом соблюдая дистанцию не более дюйма. Рыцарь с лёгким поклоном протянул эльфийке бокал и сказал чуть дрожащим голосом:

– Линдиэль, прости меня, что я заставил тебя так долго ждать.

Та, отпив глоток астазии, весёлым голоском ответила:

– Я уже стала думать, что ты никогда не придёшь, мой рыцарь.

Хотя Кир был весьма слабым магом, его магических умений вполне хватило на то, чтобы приподнять Линдиэль и посадить к себе на колени не прибегая к помощи рук. Слегка коснувшись своим бокалом её бокала, он выпил пару глотков астазии и сказал, касаясь губами волос девушки:

– Мне следовало догадаться об этом раньше, ведь я сразу почувствовал, что мои покои преобразились. Правда, я подумал, что в них просто переселился из леса какой-то древний дух, а это оказывается, юная, прекрасная эльфийка. Впрочем, какой смысл мне воспевать твою красоту, ведь я не поэт, да, к тому же ты уже не раз слышала о том, как ты прекрасна, Линдиэль.