| Ещё он приказал мне сказать альтарам, что я хочу поменять часть своих племенных быков на других и меня не будет два месяца. Не знаю почему, но я не мог сказать ему в ответ ни единого слова. Утром я отправился к альтарам и объяснил им, что мне нужны новые племенные быки, хотя мог этого и не делать, но тогда из-за пойла чёрных орков мы надоедали им каждый раз, когда собирались что-то сделать. После этого я поехал на ферму, отобрал там самых быстрых и могучих валгатров, оседлал вожака и кратчайшим путём помчался у условному месту. Туда я добрался только к полуночи. Вестник Хромого Уруга, одетый во всё чёрное, уже ждал меня верхом на своём огромном валгатре и мы поскакали по степи. Он впереди, а я за ним. К концу третьей недели мы добрались до того места посреди Смрадных топей, где сливаются вместе две реки, Лерада и Белерада. Орк в чёрном велел мне остаться там, спрятаться в небольшом лесу, что рос на берегу, и ждать, когда он вернётся. Я завёл валгатра поглубже в заболоченный лес, а сам вернулся на опушку и лёг в кустах почти у самой дороги, где было посуше. Место это довольно примечательное. Почти на полторы сотни миль вокруг по обе стороны рек протянулись топкие болота и только между ними лежала безжизненная каменистая возвышенность, которая плавно повышалась к югу. Милях в двадцати пяти от места слияния рек находится гора, которую орки называют Волчьей головой, а эльфы Нармоохтар, что означает то же самое на квенья потому, что если смотреть на голову с севера, она похожа на волка глядящего на тебя. За горой тоже простираются бескрайние болота. Места эти всегда считались гиблыми из-за болот, а у людей и вовсе проклятыми, так как болота живут своей собственной жизнью и среди них невозможно найти прохода. То место, на котором ты можешь стоять сегодня, завтра станет топью. К тому же от болот кроме жуткой вони веяло ещё каким-то ужасом, словно в нём обитали чудовища. По ночам над тухлой водой блуждали мерцающие огни и что-то выло в зарослях кустарника и высокой болотной осоки. Орки в незапамятные времена проложили через эти болота, названные эльфами Сауравартанен, дорогу, привезя издалека множество камней и только они отваживались пересекать Смрадные топи на полном скаку, обмотав лица тканью пропитанной мочой валгатра. Ну, и ещё Смрадные топи изредка пересекали по самому краю эльфы, им орочья дорога была не нужна, они просто перебегали через болота не оставляя на их плавающих кочках следов. Однако, самым проклятым местом в Смрадных топях всё же является каменистая возвышенность. На неё даже орки не решались ступить ногой из-за кроваво-красной глины, среди которой блестят какие-то кристаллики. Наши далёкие предки, прокладывая дорогу через болота, чтобы сократить себе путь, устроили надёжный брод через обе реки, но никогда не приближались к Окровавленной пустоши, да, там и делать-то нечего. Трава и кустарники там не растут, а если разжечь костёр, то глина немедленно начинает под ним вспучиваться и трещать. Сэр Кир, я тебе рассказываю об этом так подробно потому, что именно к этому странному месту мы прибыли после трёх недель бешенной скачки и гонец Хромого Уруга, о котором я тогда ничего не знал, повёл валгатров к Волчьей голове. Мы углубились по орочьей дороге в самое сердце Смрадных топей и странное дело, в этот раз я не чувствовал никакого беспокойства, не то что тогда, когда пересёк их однажды в юности, когда отец послал нас за тем оружием, что выковали нам люди. О том, что посланник Хромого Уруга был именно на Окровавленной пустоши, я легко догадался по красной глине на копытах валгатров. Тот ночной орк, с которым мы за все три дня не перекинулись ни единым словечком, вернулся следующей ночью с тремя другими орками одетыми в чёрное и моими валгатрами, на которых были навьючены большие кожаные тюки. Мы тронулись в обратный путь и через четыре недели поздней ночью добрались до Этерегойна. Тюки мы сгрузили в сарае на окраине и я погнал валгатров обратно на ферму, а когда вечером возвращался домой и заглянул в сарай, то он уже был пуст. |
