– Уруг, вина Харна заключается лишь в том, что ты огромен, силён и отважен, а он слаб и не отличается особой храбростью. Ты просто презираешь его за слабость, как и все остальные Горные Волки, но он вовсе не так труслив, как тебе это кажется. Он очень ловок, быстр и отлично стреляет из лука. К тому же Харн прекрасный наездник и умеет хорошо управляться с валгатрами. Пойми, он просто пастух, а не воин, но это ещё не преступление. К тому же он любит тебя, Уруг.

Увы, но мой отец был ослеплён и ничего не хотел видеть. Между прочим Харн вовсе не был таким уж хиляком и год назад был выше меня ростом. Просто он вместо того, чтобы тренировать своё тело, любил понежиться под тёплыми шкурами и поспать подольше, ну, а то, что этот лежебока умел управляться с валгатрами, и вовсе не было удивительным, ведь он же был орком, а не человеком или гномом. Главное, чем Харн отличался от меня, это своим послушанием и тем, что всегда очень внимательно слушал рассказы моего отца, но таким он был только в нашей домашней пещере, точнее в той части, которая была выгорожена для семьи моего отца в пещере вождя. За её пределами Харн был совсем других. Заносчивым, спесивым и наглым. Будь я по прежнему воином, мне ничего не стоило бы устроить со своим братом ссору, довести его до белого каления, он был очень себялюбив и вспыльчив, и довести дело до поединка на чём угодно, хоть на плевках в морду и прикончить эту падаль, но я уже был колдуном. Вообще-то я считался всего лишь учеником верховного колдуна нашего племени, а поскольку во всех его кланах имелись свои колдуны, то до того времени, пока Творец Ардфеор не призовёт кого-либо из них, я не мог называть себя колдуном племени, хотя ничто не запрещало мне помогать оркам охотиться, творить защитные заклинания и отгонять от пещер злых духов. Хотя орки и побаиваются колдунов, всё же не на столько, чтобы не отважиться напасть на них. Если колдун плохой, злобный, нечестный и от него больше вреда, чем пользы, то его могли убить в открытом поединке, но мне не приходилось надеяться на то, что Харн бросит мне вызов. Он для этого был слишком труслив, а я не смотря на молодость был опасным противником даже для самых опытных воинов. Мне оставалось только терпеливо ждать, когда судьба предоставит случай поквитаться с ним за Лаалу. По совету Ахорна я стал лечить детей и помогать охотникам, приманивая к ним дичь. Сам Ахорн терпеть не мог няньчиться с детьми, но ещё хуже он разбирался в охотничьей волшбе потому, что сам никогда не охотился и к тому же считал глупостью, что наше племя продавало всех молодых валгатров гномам вместо того, чтобы забивать их на мясо самим и жило почти одной охотой. В этом смысле я явился для вождя племени находкой, так как повёл охотников не вниз, где они изредка выслеживали в предгорьях диких степняков, в вверх, в горы. Пользуясь своим даром, я мог впадая в транс видеть горы глазами горных драконов и однажды мне открылся пусть и довольно долгий, но вполне безопасный путь в одну большую высокогорную долину, в которой было полным полно всякой дичи, но особенно много там было бизонов. Правда, там было много и драконов, но я то хорошо знал, как с ними можно договориться. Перед тем, как ранней весной отправиться в первую охотничью экспедицию, я пришел к отцу и попросил его дать мне десять вьючных валгатров, самые лучшие большие тюки и немного денег, чтобы привезти в горы соль, очень редкую вещь в наших горах.