Белегрунд и Анганиэль переглянулись между собой и будущий король хотел было открыть рот, чтобы спросить что-то, как рядом с нами проявились дружная троица и владыка Менелндил, улыбаясь нам всем, сказал с вежливым поклоном:

– Прошу простить нас за любопытство, ваши величества, но мы не стали покидать площади и были всё это время рядом. Нам очень хотелось знать, о чём вы собираетесь просить мастера Козмо. Владыка Белегрунд, я буду рад ввести тебя в государственный совет, чтобы представить всем остальным правителям Адамминена, а император Ланион будет рад увенчать вас коронами. Сейчас же я предлагаю вам пройти к одному месту, вы скажете мне, каким хотите видеть свой будущий дворец и я его сотворю для вас точно таким.

Белегрунд всё-таки был медведем, который очень любил рыть норы и потому быстро ответил:

– Это должна быть большая королевская пещера на склоне горы, выходящая на солнце, владыка Менелндил, мы ведь малленброги, а не люди, чтобы жить в дворцах, но рядом должны обязательно расти большие дубы и каштаны, чтобы нам было чем лакомиться.

Король Бальдур озадаченно крякнул и сказал:

– Нет, владыка Менелндил, тут, пожалуй, нужно будет звать на помощь короля гномов Ородагарваона Лардока. Давай лучше займёмся королевской пещерой завтра, а пока я приглашаю вас, ваши величества, в гостевые покои дворца принцессы Гвеннелины.

Был уже довольно поздний вечер и потому мы вернулись во дворец императора Адамминена. Король Бальдур уже нашел себе подходящее жильё поблизости, владыка эльфов переехал в Главартур и поскольку Ланион был всё же скорее поэтом, нежели императором, то в своём холостяцком жилище он завёл довольно демократичные порядки и он по прежнему походил на общагу, только теперь в ней жили преимущественно молодые эльфы. Мы отвели малленброгов в их покои, Атилла счёл их общество на этот вечер более приятным и поскольку только от меня правители империи могли получить самую исчерпывающую, то мне пришлось до поздней ночи рассказывать им о том, что произошло в степи на юго-востоке Эннонанда. Внимательных, заинтересованных слушателей у меня в тот вечер было более, чем достаточно, эльфийского вина и мяса тоже, а потому рассказ мой живописал подробностями и был почти юмористическим.

После всей той нервотрёпки, которая свалилась на наши головы, это уже была хоть какая-то разрядка. Правда, вместо того, чтобы рассказывать о том, как мы спускались в подземелье горы Нармоохтар, я предпочёл бы провести остаток вечера и затем ночь в более приятной компании, но поскольку больше некому было об этом рассказать, мне так и пришлось лечь спать в грустном одиночестве. Всё утро меня никто не тревожил и лишь только в полдень Атилла стал вытаскивать меня из кровати, чтобы прошвырнуться по Эннонанду. Судя по тому, как плутовато дракон скосил взгляд на террасу, он уже на что-то подписался и ему срочно требовалась моя помощь. Оставалось только выяснить, какого рожна ему было нужно и я спросил:

– Ну, горе моё, в какую афёру ты ввязался на этот раз?

Дракон опустил голову и ответил:

– Кузьмич, я пообещал Белегрунду, что соберу здесь всех его малленброгов.

– Ты с ума сошел! – Зарычал я в бешенстве – Ты хоть представляешь себе, сколько их? Это миллионы здоровенных медведей! Куда ты их собираешься поселить?

Атилла, нетерпеливо стукнул хвостом по полу и воскликнул:

– Кузьмич, не волнуйся! Когда я говорю здесь, это вовсе не говорит, что я собираюсь их всех притащить в эту эльфийскую деревню. Если ты посмотришь внимательно на карту – Атилла взмахнул лапой и на противоположной стене от моей кровати стене появилась большая карта, на которой были справа изображены горы Ородагарваона, а слева была обведена довольно большой горный массив, вершины которого могли запросто поспорить с Эверестом и сказал – Это Синегорье, или, как говорят эльфы, Норелинорт.