Кир похлопал гнома по плечу и успокоил его:

– Вот тут ты попал в точку, господин Хнорре. Если кто-то из слуг Амала вспомнит Творца, то твоя секира отправит его душу не в ад, а в новый мир, где она сможет очиститься. Так было всегда и даже великому владыке Эльворину пришлось пройти через семь кругов очищения лишь за то, что он чуть было не сделал знания высшей магии доступными всяким проходимцам. Зато теперь владыка Эльворин живет на Астриуме, дважды в неделю играет с Мастером Миров в кости и выиграл у него уже целую кучу денег. Вот только со мной у него вышла осечка. Он так и не смог обставить меня в стрельбе из лука, а теперь, когда у меня есть Белеготар, я сниму с него последнюю рубаху.

Ещё раз хлопнув гнома по плечу, на котором можно было поставить если не пианино, то уж точно стиральную машину, Кирилл подмигнул владыке Итилгаилу и ловким движением отправил свой лук в налучье. Кто-то из эльфийских лучников уже успел повесить ему на одно плечо богато украшенное серебром налучье зелёной кожи, а на другое точно такого же вида колчан со стрелами, в который уже была вложена счастливая стрела, перевязанная белой шелковой ленточкой. Итилгаил в это утро долго гадал, как ему будет удобнее объяснить людям, зачем эльфы собирают армию. Шагая по улице и раскланиваясь на обе стороны, Кир широко улыбался, но только тогда, когда они свернули на другую, где возле коновязи стояли их лошади, он сказал владыке эльфов Дейтхира:

– Вот видишь, Итилгаил, всего-то и дел было, что рассказать о твоих планах гному. Сегодня вечером в трактире твоего друга Хнорре мигом растреплет всем своим друзьям о том, что сказал ему рыцарь Мастера Миров. Теперь тебе останется только написать листовку, размножить её и через неделю все жители Аранелвуда будут знать, зачем владыка Ардонадар собирает армию. Главное мы уже сделали, нашли для сарафанного радио самого болтливого гнома и сказали ему, что Амал сидит в брюхе Татаботана. Скоро об этому будут знать далеко за пределами Аранелвуда и это обязательно заставит слуг Амала нервничать, торопиться и они обязательно совершат ошибку.

Итилгаил усмехнулся и сказал в ответ:

– Ты всего несколько дней в наших краях, парень, а уже знаешь о том, как заставить гнома разнести новость на всю округу. Скажи мне, Кир, сколько тебе лет, если это, конечно, не секрет?

Кирилл наморщил лет и стал подсчитывать, так как никогда прежде не задумывался о том, сколько же лет ему исполнилось в действительности и минуты через четыре ответил:

– Ну, если отбросить месяцы и недели, то получается, что мне уже стукнуло шестьдесят восемь лет, Итилгаил. А почему это тебя так интересует? Я ведь точно такой же бессмертный, как и ты, если однажды не облажаюсь и древние демоны не уволокут меня в такой мрак, откуда уже нет возврата, чего я постараюсь не допустить. Так что когда-нибудь наша разница в возрасте уже не будет такой большой.

Помолчав несколько минут, Итилгаил, наконец, ответил:

– У людей и эльфов разный темп жизни, Кир. Жизнь людей так коротка, что они стремятся вместить в неё целую вечность. Если пересчитать твои года на эльфийские, то тебе уже почти две тысячи лет. Помни об этом, парень, если какой-нибудь занудный тип из наших начнёт пенять тебе на твою молодость. Первая тысяча лет для эльфа это тот самый возраст, когда он подводит главный итог и решает, стоит ли ему жить дальше. Мы отличаемся от людей только тем, что видели в своей жизни гораздо больше, чем они, но ты, похоже, по части наблюдений заткнёшь за пояс даже меня или Ардонадара.

С того момента, как Тетюр покинул дворец принцессы Гвеннелины вместе с Ардонадаром и тремя дюжинами эльфов из его ближайшего окружения и они скрылись в неизвестном направлении, прошло чуть более трёх суток. Иоланта в ту же ночь также покинула дворец вместе с принцессой и её приближенными. Дамы вскочили на коней и ускакали, но относительно них хотя бы было известно, что они направились в священный лес к дереву принцессы.