По Товстоногову (и это отчетливо читается в репетиционных записях), все персонажи пьесы «Прошлым летом в Чулимске» глубоко погружены в состояние неудовлетворенности, апатии: это и Шаманов (Кирилл Лавров), утративший жизненный стержень, «хребет»; и наглый, не ведающий никаких нравственных норм Пашка (в этой роли дебютировал на сцене БДТ молодой артист, приглашенный из Куйбышева, Юрий Демич); и уставшая от жизни Анна (Валентина Ковель); и другие провинциальные обыватели, блистательно сыгранные Ефимом Копеляном, Олегом Борисовым, Николаем Трофимовым… Но, конечно, главная нагрузка ложилась на «скрипку», для которой, по мысли Товстоногова, был создан этот концерт, — на Шаманова, роль которого далась Кириллу Лаврову совсем непросто. Он пытался идти к роли от себя, от собственных мыслей, ощущений, переживаний, а Товстоногов постоянно повторял, что нельзя ни в коем случае отождествлять себя с героем: «Мы хотим Шаманова непременно поднять до какой-то высоты, а это неверно, он самый обыкновенный человек, провинциал… Шаманов выше по уровню окружающих людей, но это не тот современный интеллектуальный герой, которого мы пытаемся играть. Вы должны, наоборот, цепляться за все, что кажется вам банальным, что снижает его. Это провинциальный следователь, с которым произошла вот такая история. В этом и будет характер Шаманова… А вас все время смущает разрыв между Шамановым и собой. Это не чеховский герой со своими переживаниями и не белая ворона в этой среде. У него тоже есть свой потолок… Все серьезное и значительное мы разглядим, а на пьедестал его ставить не надо».

Подобные подсказки, подобная тщательная разработка характера очень помогали артисту, хотя на протяжении долгого времени ему трудно было перестать идти от собственной природы. Надо было «влезть в шкуру» совершенно другого человека — провинциального следователя-неудачника, пережившего жестокую обиду и уехавшего куда глаза глядят, чтобы предаться апатии и забыться. Не слишком разборчивый с женщинами, не обремененный излишним интеллектом, не слишком тонко чувствующий, Шаманов живет, словно в полудреме, до той минуты, пока не осознает чувство Валентины и не начинает тянуться к этому чувству. Шаманова завораживает вера Валентины в людей — ведь сам он давно уже перестал в них верить, а в общении с ней он ощущает вдруг, что так, как он живет, жить нельзя, что палисадник — это не просто забор, который все ломают, а Валентина упорно чинит, это значительно больше и важнее…

Да, Кириллу Юрьевичу Лаврову было на редкость трудно постигать подобный характер — когда он играл в классическом репертуаре, все было по-другому, Шаманов же, по сути, был его современником, от этого и значительность и мелочность характера оказывались иными, более трудно постижимыми. И в кинематографе, и в театре Лавров привык создавать образы своих современников во многом из собственного, личного материала — здесь, в пьесе Александра Вампилова, действовать надо было иначе. Ведь Шаманов не просто пытается спрятаться от себя самого — не выступив на суде, не найдя в себе мужества отстоять справедливость, он, по точному замечанию Юрия Рыбакова, исключил «из своей жизни меру общественной оценки поступка, уйдя „в себя“, стал нравственным предателем». И даже в финале, когда он принимает решение выступить в суде, он продолжает цепочку предательств: так по-разному любящих его Валентины, Зинаиды и даже себя самого. Ведь вкладывая свой служебный пистолет в руку Пашке, он демонстрирует готовность к самоубийству — только не своими собственными руками…

Тем не менее все получилось. Я знаю, что многие критики отнеслись к этой роли Кирилла Лаврова с некоторой прохладцей, считая, что никаких новых высот в Шаманове он не достиг. Но не могу забыть свое первое впечатление от спектакля, увиденного примерно через год после премьеры, в 1975-м.