Как‑то вечером он спросил об этом у Брауна, немного понимавшего по‑китайски.

– Индейцы нас ненавидят, – ответил тот. – Как и вы. Это единственное сходство, какое я вижу.

– Однако они нас стерегут.

– Мы их кормим. Даем им ружья. Позволяем им стоять ступенькой выше вас. Они воображают, будто имеют власть. А на самом деле такие же рабы, как и все остальные.

– Все?

Браун покачал головой. На последний вопрос Сань ответа не получил.

Они сидели в темноте. Временами огонек в трубках разгорался, освещая лица. Браун отдал Саню свою старую трубку и подарил табаку. Сань все время держался начеку, неизвестно ведь, что Браун захочет получить взамен. Возможно, ему просто нужна компания, нужно нарушить огромное одиночество пустыни, с боссом‑то теперь не потолкуешь.

В конце концов Сань рискнул спросить про Я.А.

Кто этот человек, который не успокоился, пока не выследил беглецов, не схватил их и не оглушил пальбой из ружья? Кто этот человек, которому доставляет удовольствие мучить других?

– Кое‑что я слыхал, – отозвался Браун, прикусив мундштук трубки. – Но правда это или нет, не знаю. В один прекрасный день он явился к богачам из Сан‑Франциско, которые вложили деньги в эту железную дорогу. Они наняли его надзирателем. Он выслеживал беглецов, используя и индейцев, и собак. Поэтому его сделали десятником. Но иногда, вот как с вами, он лично устраивает облаву на беглецов. Говорят, никто еще не сумел улизнуть от него, разве только те, что умерли в пустыне. Таким он отрубал руки и снимал скальпы, как индейцы, чтобы подтвердить, что смог их отыскать. Многие уверены, что он обладает сверхчеловеческой способностью. Индейцы считают, он видит в темноте. И потому дали ему прозвище Длинная Борода, Что Видит В Ночи.

Сань долго размышлял над тем, что услышал от Брауна.

– Он говорит не так, как ты. Слова у него звучат по‑другому. Откуда он родом?

– Точно не знаю. Откуда‑то из Европы. Из страны далеко на севере, так говорят. Может, из Швеции, не знаю.

– А сам он ничего не говорит?

– Нет, никогда. Может, он вовсе и не из северной страны.

– Англичанин?

Браун покачал головой:

– Он родом из преисподней. И наверняка однажды туда вернется.

Саню хотелось расспросить еще. Но Браун недовольно заворчал:

– Хватит о нем. Скоро он вернется. Горячка у него спадает, и вода уже задерживается в желудке. Когда он будет здесь, я не смогу помешать, и вы снова станете плясать со смертью в корзинах.

Через несколько дней Я.А. появился снова. Бледный и худой, но и более жестокий. В первый же день он до беспамятства избил двух китайцев, которые работали вместе с Санем и Го Сы, избил просто потому, что ему померещилось, будто они недостаточно вежливо поклонились, когда он подскакал. Я.А. был недоволен, как продвинулись работы в его отсутствие. Выбранил Брауна и заорал, что отныне все они будут работать еще больше. А кто не выполнит его требования, тех выгонят в пустыню, без пищи и воды.

На следующий день Я.А. снова засадил братьев в корзины. Поддержки от Брауна ждать не приходилось. Едва появился босс, тот снова скорчился, как побитая собака.

Опять они вкалывали в горе, взрывали и долбили, таскали камень и начали укладывать плотный песок там, где пролягут рельсы. С неимоверным трудом побеждали гору, метр за метром. Вдалеке видели дым паровозов, подвозивших рельсы, шпалы и людей. Скоро дорога подойдет к горе. Сань говорил Го Сы, что вроде как хищные звери пыхтят им прямо в затылок. Но братья никогда не упоминали, как долго еще сумеют подниматься в Корзинах Смерти. Станешь говорить о смерти, мигом ее накличешь.