Сын вождя южного союза сюнну удерживался в качестве заложника при дворе императора. Каждый год на юг отправлялся новый заложник, по пути встречая предыдущего, который возвращался к отцу. Послы сюнну присутствовали на новогодних церемониях в Лояне, возвращаясь с шелком, парчой, золотом и продовольствием — подарками императора вождю сюнну, его матери, главным женам и сыновьям, а также высшим сановникам. Однако по мере обострения противоречий внутри племенного союза сюнну, а также между сюнну и китайцами эта система утратила свою эффективность. Ситуация ухудшилась при императоре Лин-ди, когда отряды сюнну вторглись в южные районы Шэнси.

Тем временем китайский протекторат в Центральной Азии, состоявший из городов-государств в оазисах вдоль Великого Шелкового пути, получал лишь нерегулярную поддержку в борьбе против северных сюнну и других племен и незадолго до восшествия на трон Лин-ди освободился от опеки империи. Однако еще со времен Ван Мана самая серьезная угроза исходила с запада и северо-запада от предков тибетцев, которые называли себя цян. Они постоянно вторгались в долину Вэй и дважды угрожали старой столице Чаньань.

В результате всех этих конфликтов крестьяне покидали северные и западные приграничные районы Китая и мигрировали на юг. Вместе с «исходом», вызванным сильными наводнениями, которые привели к падению Ван Мана, миграция с севера на юг в эпоху династии Поздняя Хань затронула около восемнадцати миллионов человек. Такое масштабное переселение оказало огромное влияние на демографию Китая. До этого южная часть страны была заселена немногочисленными местными племенами, которые назывались ман. По мере того как китайцы с севера расселялись среди этих племен, проникая в глубь территории вдоль речных долин с плодородной аллювиальной почвой и основывая новые поселения, местные жители должны были либо ассимилироваться, либо уходить в горы, развязывая партизанскую войну. Конфликты возникали часто, и императорский двор причислял непокорные племена к мятежникам: в эпоху династии Поздняя Хань в этом регионе было отмечено пятьдесят три таких мятежа. Все они были подавлены, но колонизация юга приостановилось и возобновилась лишь через несколько столетий.

Самым мощным из многочисленных восстаний в период правления Лин-ди было движение, впоследствии получившее название восстания «желтых повязок». Многочисленные предзнаменования — землетрясения, засухи, наводнения, нашествия саранчи и гусениц, эпидемии и свирепые бури — не предвещали ничего хорошего правящей династии, однако в 183 году приметы были благоприятными, и за сообщениями о появлении волшебных грибов и фениксов последовал богатый урожай. Тем не менее в следующем году «желтые повязки», получившие такое прозвище из-за своих головных уборов, подняли восстание против правительства в шести областях к югу, востоку и северо-востоку от столицы.

Движение «желтых повязок» зародилось за десять лет до этого на северо-востоке страны как секта, которую возглавляли Чжан Цзюэ и два его брага, удивлявшие местных жителей чудесными исцелениями. В какой-то момент Чжан Цзюэ убедил себя, что ему суждено сменить правящую династию. Он проповедовал свое учение, основанное на даосизме, теории инь-ян и концепции пяти первоэлементов, и именно из этой теории был сделан вывод, что желтый цвет, ассоциировавшийся с элементом земли, должен сменить элемент огня, считавшийся символом династии Хань. Из конфуцианства Чжан Цзюэ позаимствовал принцип возможной смены мандата Неба, а также идеи мира и равенства, которые вдохновили его назвать свою секту «Путь к великому равенству».

Успех Чжан Цзюэ был так велик, что к 184 году у него насчитывалось несколько сотен тысяч сторонников, среди которых были состоятельные люди, бедные крестьяне и даже значительная часть местных чиновников и провинциальной элиты. Восстание планировалось на 3 апреля того же года, но когда предатель сообщил о планах мятежников правительству, Чжан Цзюэ нанес удар в марте.