Но мечты Шарлотты разлетелись в прах, когда она нашла нужную страницу. Уродливые, холодные, больно ранящие слова: «должен пойти своим путем», «пространство и одиночество — вот хлеб мой и свет», «только душа, одинокая душа»…

И ни слова о любви!

Шарлотта даже не заплакала тогда, стихотворение просто парализовало ее. Она позвонила Джонни в Бостон.

— Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Джонни, — Шарлотта произнесла это так, словно это была прежде всего ее идея. Как еще она могла избавить себя от унижения, справиться с болью от того, что ее отвергли? — Ты прав: между нами действительно три тысячи миль, и у каждого из нас своя дорога.

Шарлотте казалось, что, произнося эти слова, она по кусочку вырезает Джонатана из своей жизни. Но она ни за что не скажет ему, какие муки причинило ей стихотворение, никогда больше не раскроет свои чувства — ни ему, ни кому-либо другому.

— Чарли, послушай… — Его голос звучал сейчас здесь под дождем, пробиваясь к ней сквозь годы, сквозь бурю. Но она не хотела его слушать.

— Возвращайся к Адели! Оставь меня в покое!

— Я не собираюсь возвращаться к Адели.

— Не лги мне! Зачем ты здесь, Джонатан? Зачем ты приехал?

— Я приехал потому, что тебе грозила опасность…

— А какое тебе до этого дело?! — Шарлотта внезапно сорвалась на крик, слезы и капли дождя катились по ее щекам. Она уперлась руками в грудь Джонатана и оттолкнула его.

— Чарли, ты же знаешь, почему я здесь! Я волнуюсь за тебя!

— Ты опять лжешь! Ты сказал, что прочитал о смерти моей бабушки. Неужели тебе было так трудно позвонить? Или просто прислать открытку? Ты был так нужен мне, я ждала…

— Но я послал открытку! И цветы!

Шарлотта вскинула голову — и ливень обрушился на ее лицо, мокрые пряди волос прилипли к щекам, распластались по плечам, словно черные ленты.

— Не было никаких цветов от тебя.

— Чарли, я получил уведомление о вручении. — Джонатан протягивал к ней руки, словно умоляя. — Я работал в Южной Африке, хотел уехать, но не смог. Заказывая цветы, я оплатил уведомление о вручении. Их приняли в траурном зале. А потом я звонил тебе. Оставил десяток сообщений. Но ты так и не связалась со мной.

Они смотрели друг на друга сквозь потоки воды.

— Кто-то перехватил их, — сказал Джонатан. — Тот, кто не хотел, чтобы мы снова были вместе…

— Джонни, — всхлипнула Шарлотта, — мы с бабушкой страшно поссорились как раз перед ее отъездом. Я ей столько всего наговорила! Она отправилась за очередной травой, хотела добавить ее в бальзам, и я сказала, что мы должны изучить этот ингредиент, сделать химический анализ его структуры. Она отказывалась. Ей никогда не нравилось, когда ее драгоценные травы анализировали. Бабушка и слышать не хотела о молекулярном строении, химической основе и энзимах. Я напомнила ей, что как раз анализ трав дал мне возможность создать формулу ГБ4204, а потом… я заявила, что она, наверное, никогда не любила дядю Гидеона!

— Не надо, Чарли. Ты же не знала.

— Почему она не рассказала мне о нем и о себе? Нам с ней обеим стало бы намного проще.

— У нее была своя гордость, Чарли.