Глава 7

Первый признак того, что У Пэн был прав, говоря о моей способности накапливать богатство, появился, когда Первый брат попросил о встрече со мной. Решив, что он собирается отчитать меня за то, что я не прислал денег отцу, я неохотно дал свое согласие. Однако брат ни слова не упомянул о семье: он просто обсуждал со мной квартал, в котором жила наша семья и который бы очень выиграл от внимания императора, а потом подал мне прошение. Когда я, несмотря на свои сомнения, обратился к одному из евнухов, которому было больше известно об этом деле, он намекнул, что для проталкивания наверх моего прошения неплохо бы было сделать подарок. Первый брат согласился.

Я был в дружеских отношениях со многими влиятельными и могущественными евнухами во дворце и после встречи с Первым братом понял, что ко мне стали часто обращаться за советом. Подарки так и сыпались на меня. Через мои руки проходили многие прошения, и мне не составляло труда быстро исполнить одно и тянуть с другим. Одно прошение в особенности испугало меня.

Оно было от Линфэй. Она просила разрешения выйти замуж за человека, которого любила. Она поступила так, потому что поняла, что ей больше не нужна благосклонность Сына Неба, когда Любимой супругой стала Ян Юхуань. Линфэй умоляла императора позволить ей провести остаток дней с этим человеком, который состоял в Страже Золотой птицы. Я был изумлен, что у Линфэй хватило смелости просить позволения покинуть императорский дворец, мне показалось, что несмотря на всю ее боль, это послание указывало на порывистую и неспокойную душу, однако же я ощутил трепетное волнение. Разве тетушка Чан не говорила мне, что Первая сестра всю ночь провела с кем-то из Стражи Золотой птицы? Естественно, это было доказательством нашего с Линфэй родства.

Откровенно говоря, прошение Линфэй не было первым, и она должна была это знать. Некоторые императорские наложницы получили разрешение выйти замуж. Естественно, Ян Гуйфэй безжалостно расправлялась с бывшими любимицами. Сливовая наложница уже была сослана во вторую столицу, Лоян, которую Сын Неба не посещал годами. Ян Гуйфэй была необыкновенно красива, а также умна и честолюбива. Сын Неба все больше времени проводил с ней. Я не совсем понимал почему. Возможно, у меня нет права говорить об этом, но мне казалось, что изящная Линфэй намного красивее Гуйфэй, которая отличалась довольно пышными формами. Но очевидно, у Сына Неба было иное мнение.

Я не только понял, что заставило Линфэй написать прошение, но и ощутил укол ревности. Как и мой приемный отец, я планировал жениться, когда достаточно разбогатею, и, возможно, также усыновить детей. Но мне никогда не узнать восторга любви или ее потери, о чем с такой страстью писала в своем прошении Линфэй, и в этом я был совершенно уверен. Несмотря на это неприятное чувство, я все-таки подал императору прошение Линфэй без промедления.

В тот вечер я успела сделать несколько дел, что, учитывая мое состояние, было настоящим достижением. Я попросила разрешения сменить номер, придумав какую-то нелепую отговорку, а затем заперлась в новой комнате и прислонила к двери стул. Я хотела было переехать в другой отель, но без паспорта это было невозможно. Без документов прописаться в китайской гостинице немыслимо.

Затем я позвонила Майре Тетфорд в Пекин, поскольку не знала, в Сиане ли она, и оставила сообщение, спрашивая, как продвигаются дела с моим паспортом. Я дала ей свой номер мобильного и сказала, что готова забрать паспорт, как только он будет готов. Тем же вечером я оставила такое же сообщение доктору Се.