— Больше нам не стащить зараз, — сказал он. — Да чего ты уставился так? прибавил он с досадою, видя, что Гукер смотрит в сторону.

— Я не могу выносить этого, — проговорил Гукер, оборачиваясь к нему и кивнув головою на труп. — Он так похож на…

— Глупости! — перебил Эванс. — Все китайцы на один образец.

— Все же лучше его зарыт, — продолжал Гукер. — Иначе я и не стану помогать тебе тащит золото.

— Полно вздор молоть! — сказал Эванс. — Пусть себе валяется. Главное теперь, как нам поступить? Не зарыть ли эту яму опять? Или выбрать другое место? И взять эти два или три слитка теперь же с собой, или тоже оставить их здесь до вполне безопасного времени?

Гукер не отвечал, поглядывая кругом, как бы для выбора места, но все бросая искоса взгляды туда, где виднелась синяя блуза китайца.

— Да ты, никак, помешался? — крикнул Эванс.

— Во всяком случае, — сказал Гукер дрожавшим голосом, — отнесем это золото подалее.

Они подняли куртку за концы и сделали несколько шагов. «Что же, нести прямо к лодке? — спросил Эванс. — Только тяжеленько… Руки у меня так и затекают… Даже больно становится… Вот история!.. Подожди… дай отдохнуть, просто нет сил…»

Они опустили ношу на землю, Эванс тяжело дышал; он был бледен, и на лбу у него выступали капли пота.

— Душно в этом лесу, — проговорил он. — Надо выйти скорее на простор. Шевелись поживее! Ты все только воешь с тех пор, как увидал этого китайца.

Гукер не возразил ничего и только продолжал смотреть пристально на товарища. Они подняли снова куртку и прошли молча с сотню шагов. Эванс начал дышать еще тяжелее.

— Что с тобою? — спросил Гукер тревожно.

Вместо ответа, Эванс споткнулся, выпустил ношу из рук, простоял с минуту неподвижно, смотря на товарища, и потом схватился за грудь.

— Не подходи ко мне, — проговорил он с трудом, отступя в сторону и прислоняясь к дереву. — Это пройдет… вот уже и лучше, — прибавил он через несколько времени, но, в ту же минуту, пошатнулся и опустился на землю с страдальческим выражением в лице; Гукер подбежал к нему, но он крикнул сдавленным голосом:

— Не подходи!.. Не дотрогивайся до меня!.. Собери лучше слитки опять в куртку… Видишь, вывалились…

— Могу я помочь тебе чем-нибудь? — спросил Гукер.

— Клади золото в куртку, тебе говорят!

Гукер повиновался, но, поднимая один слиток, почувствовал тоже какой-то укол в мякоть большого пальца своей левой руки. Он взглянул на нее и увидал тончайшую иглу, длиною около двух дюймов. В это же время Эванс глухо простонал и упал ничком.

Гукер едва устоял на ногах. Он смотрел с расширившимися от ужаса глазами то на свою занозу, то на Эванса, содрогавшегося в конвульсиях, то на то синее, что смутно сквозило между кустарниками; он вспомнил о мелких штрихах на чертеже и понимал теперь их роковой смысл…

— Господи, помилуй меня! — прошептал он в смертельном испуге. Эти иглы походили на те, из которых даяки извлекают яд для своих стрел, Он понимал теперь, почему Шанг-Ги утверждал, что его клад в безопасности; понимал зловещую усмешку китайца при этих словах…

— Эванс! — крикнул он.

Но Эванс не ответил и лежал неподвижно; лишь изредка тело его подергивалось предсмертною судорогой. Кругом было страшно тихо.

Гукер стал жадно высасывать кровь из крошечной ранки на пальце.