— Так кому в Осьмаки? — повторил щедрый покупатель.

— Мне! — пискнула красавица — и онемела.

Если правду говорят, будто человек произошел от обезьяны, то в магазине стояло живое подтверждение теории дарвинизма. Причем, судя по всему, процесс завершился буквально вот-вот, еще волосяные покровы сойти не успели. Могучие клубки мышц, глыбы плеч, шея в два обхвата, плавно сужающаяся к макушке, — ну сущая горилла! Правда, голова оказалась уже вполне человеческая: белобрысая, бритая, — и лицо было бы даже симпатичное, когда б не портил его косо срезанный подбородок.

Голубые глаза вновь образованного гомо сапиенс расширились при взгляде на стройную фигуру и немыслимые ноги красавицы.

— Мать твою… — выразил он свое неподдельное восхищение и воздел кулачище с зажатой в нем пачкой купюр. — Шампанского даме!

Продавщица метнула на прилавок черно-серебристую бутылку.

— Да что ты мне даешь? — рявкнул покупатель. — Ящик волоки! Ящик шампанского!

Продавщица, спотыкаясь, зарысила в подсобку.

Горилла одним махом содрала фольгу, отвинтила проволоку и тычком по дну вышибла пробку.

Девушка отпрянула, пыталась спастись от пенистой струи, хлынувшей из бутылки, словно из огнетушителя.

Подтверждение теории Дарвина с неподдельным восторгом наблюдало за грациозными движениями ее изящного тела.

Убедившись, что ни одежде, ни прическе не принесено урону, красавица подняла на гориллу дивные очи:

— В Вышние Осьмаки не подвезете?

— Подвезу, — хрипло выдохнул новенький гомо сапиенс. — Хоть на край света подвезу!

Продавщица с грохотом проволокла по полу ящик.

Галантная горилла выхватила еще одно шампанское, выбила пробку столь же замечательным способом и звонко чокнулась с бутылкой, которую держала девушка:

— Со знакомством! Виталя меня зовут. А тебя?

— Ирина… Ирина Бурмистрова.

— Иринка, значит, — ласково уточнил Виталя. — Красивое имя! А ты вообще отпад!

Вслед за этим Виталя рассовал бутылки шампанского по карманам необъятных шортов, заграбастал каждой ручищей по ящику водки и скомандовал:

— На выход!

Ирина потащилась за ним, будто во сне. Ей уже давно казалось, что с ней происходит нечто нереальное, ну а сейчас это ощущение усугубилось.

Виталя так на нее смотрел… Вообще-то сегодня с самого утра все мужчины смотрели на нее именно так. И, надо признать, это доставляло ей удовольствие. Но все же с обочин сознания нет-нет да и кукарекала ехидненькая мыслишка: «Что ты о себе возомнила, интересно?! Они, дураки, ничего не знают, но ты-то, ты… Кому голову морочишь?!»

Ирина запуталась на ступеньках в своих каблучищах и влетела прямиком в объятия Витали, который уже запихал ящики в багажник огромного серебряно сверкающего автомобиля и даже избавился от бутылок.

— Ух ты какая тоненькая! — пробормотал Виталя. — Хоть узлом тебя завяжи. Прямо змейка! А ты, между прочим, змеев боишься?

— Не змеев, а змей, — уточнила девушка с видом человека, привыкшего исправлять речевые ошибки ближних своих, но тут же испугалась: — А что, тут водятся змеи?!

— Одного я своими глазами видел час назад, — хохотнул Виталя. — Садись. А ну, красивая, поехали кататься!

Ирина забралась на переднее сиденье и попыталась натянуть юбку на колени. С тем же успехом Ева могла проделывать это со своим фиговым листком.

Миг — и поселок остался позади, а к дороге с обеих сторон подступили сосны.

Ирина смотрела на бегущую под колеса дорогу — и недоверчиво качала головой.