Изменить размер шрифта - +
 — Первый претендент — граф Дракула!

Послышались аплодисменты вперемешку с улюлюканьем.

— Именно! — воскликнул распорядитель. — Сам владыка тьмы, родоначальник целого подчиненного жанра! Он вырвался из своего карпатского замка, и над миром навеки простерлась его тень. Давайте же немного почитаем.

Он положил короткую выдержку из текста в вымыслопередатчик, и я ощутила холодок на загривке, когда описание владыки тьмы хлынуло в мое сознание.

«Там в одном из больших ящиков, которых всего было пятьдесят штук, на куче свежей земли лежал граф! Он или был мертв, или спал, я не мог определить, так как глаза его были открыты и точно окаменели, но без остекленевшего оттенка смерти, щеки были жизненны, несмотря на бледность, а губы красны как всегда. Но лежал он неподвижно, без пульса, без дыхания, без биения сердца. Я наклонился к нему, стараясь найти какой-нибудь признак жизни, но тщетно».

Послышались аплодисменты, и свет вспыхнул снова.

— Переходя от неумирающих к вполне мертвым, назовем следующего номинанта, человека, который самоотверженно вернулся из могилы, дабы предупредить своего бывшего бизнес-партнера об ужасах, которые ждут того, если он не изменит образ жизни. Прямо из «Рождественской песни» — Джекоб Марли!

«Да, это было его лицо. Лицо Марли. Да, это был Марли, со своей косицей, в своей неизменной жилетке, панталонах в обтяжку и сапогах. Кисточки на сапогах торчали, волосы на голове торчали, косица торчала, полы сюртука оттопыривались. Длинная цепь опоясывала его и волочилась за ним по полу на манер хвоста. Она была составлена (Скрудж отлично ее рассмотрел) из ключей, висячих замков, копилок, документов, гроссбухов и тяжелых кошельков с железными застежками. Тело призрака было совершенно прозрачно, и Скрудж, разглядывая его спереди, отчетливо видел сквозь жилетку две пуговицы сзади на сюртуке».

Я глянула на Марли, сидевшего за столиком «Рождественской песни». Сквозь его полупрозрачное тело я увидела Скруджа и Знаменитого Утенка Тима, которые тянули каждый к себе большое рождественское печенье.

Когда аплодисменты улеглись, распорядитель объявил третьего номинанта.

— Призрак Банко из «Макбета». Убитый друг, кровная месть — все это в сюжете шотландской пьесы о власти и одержимости в одиннадцатом веке, — возгласил он. — Является Макбет владыкой собственной судьбы или есть для него иной путь? Давайте посмотрим.

Дух возвращается

 

Макбет

Сгинь! Скройся с глаз моих! Пускай земля

Тебя укроет. Кровь твоя застыла,

Без мозга кости и, как у слепых,

Твои глаза.

 

Леди Макбет

Не удивляйтесь, гости.

Припадок повторился. Жаль, что он

Расстраивает праздник.

 

Макбет

Я отважусь

На все, что может человек. Явись

Медведем русским, страшным носорогом,

Гирканским тигром, чем-нибудь другим,

И я не дрогну. Можешь появиться

Опять живым и вызови на бой

И выругай девчонкой, если струшу,

Но в этом облике не приходи!

Ступай отсюда! Скройся, мертвый призрак!

 

Дух исчезает.

— И победителем объявляется… — произнес распорядитель, открывая конверт, — граф Дракула!

Зал разразился просто оглушительными аплодисментами, когда прославленный вампир направился к сцене за своей наградой. Он обменялся рукопожатием с распорядителем и, взяв статуэтку, обратился к зрителям. Его мертвенная бледность заставила меня невольно вздрогнуть.

— Во-первых, — произнес граф мягким шелестящим голосом, — я благодарю Брэма за замечательное описание моих деяний. Я хотел бы также поблагодарить Люси, мистера Харкера и Ван Хельсинга…

— Надеюсь, он не разревется, как в прошлом году, — промурлыкал кто-то мне прямо в ухо.

Быстрый переход