— Обязательно.

— А где труп? Нет жмура — нет убийства.

— Найдут, — возразил корефан. — У Бори спросят, он покажет.

— Плохо, — сказал я, — очень плохо.

Снова очутиться в «Крестах» мне не катило. Даже если удастся отмазаться от срока, посидеть придется изрядно. Следствие нынче идет долго. Это раньше оно длилось месяц-другой, а если процессник тормозился в СИЗО более полугода, уже был нонсенс. Теперь до суда могут вымораживать годами. Да и само следствие — процедура щекотливая. Начнут тянуть ниточку — размотают весь клубок. А я человек грешный, мне в тюрьму нельзя.

— Будем рубить хвосты, — решил я. — Братство имеет выход на Эрика только через полюбовничка его милого, Конна. Завтра возьмем у Бори адрес и навестим дядюшку Альфа. Надо про это Братство побольше узнать.

Слава мечтательно дернул уголком рта.

— Может, договоримся. Заинтересуем их чем-нибудь. Отдадим, на крайняк, Доспехи. Даром, прах их побери. Проживем как-нибудь до получения денег от Гохрана. Как думаешь?

— Лады, — кивнул друг. — Отчего не поговорить. От государства только бабок шиш дождешься, но надеяться можно. А теперь пошли спать, утро вечера мудренее.

Комнат у Славы было много. Хватило на всех. Когда я забрался под одеяло, Марина спросила:

— Милый, у нас когда-нибудь будет нормальная человеческая жизнь?

— А что? — сделав вид, что не понимаю, о чем речь, поинтересовался я.

— Я маме звонила, она в шоке. Папа вообще не знает, что ему думать. Вот они и спрашивают насчет жизни. Что ты по этому поводу скажешь?

— Жизнь, — я скрипнул зубами, — прекрасна!

Часть 2

ЗАГАДОЧНОЕ НАСЛЕДИЕ

7

От звука открываемой дверцы я вздрогнул. На заднее сиденье полетела увесистая сумка.

— Ф-фу ты черт, с тобой так кондрашка хватит, — сказал я незаметно подкравшемуся к машине другу.

— А ты не зевай. — Слава поудобнее устроился на пятой точке и запустил мотор.

«Волга» выкатилась на проспект Мориса Тореза, свернула на улицу Курчатова и, попрыгав по трамвайным путям, оказалась в парке Политехнического института. Слава покружил немного по дорожкам, проверяясь на предмет хвоста, и, не обнаружив оного, остановил машину перед корпусом. Справа выстроились в ряд «ракушки» преподавательских автомобилей. Было утро. Учеба в самом разгаре (как раз вторая пара началась), и любой посторонний был бы немедленно нами замечен.

— У Бори все нормален, — доложил Слава, — сегодня пойдет к Эрику в больницу, с родителями его состыковался уже.

— Менты не беспокоили его?- спросил я.

Слава помотал головой.

— А меченосцы?

— Не, никто. Я же говорю — нормалек. Но Доспехи я забрал, а то мало ли че как.

— Одного не пойму, — вспомнив о причине всех наших несчастий, я перегнулся через спинку сиденья, — как такой большой джинн уместился в таакой маленький бутылка?

— Уместится, если умять как следует. Типа ты не знаешь, как по этапу едут. Из «Столыпина» в автозак перегружают, чтобы в зону везти, а все с баулами, места мало, и вот начинают жаловаться. Тогда мент собаку выпускает, — знаешь, сколько свободного места сразу образуется?

— Знаю, знаю, — проворчал я, раздергивая молнию на сумке. Блеснула полированная сталь Доспехов.

Все-таки непонятно было, каким образом они так хорошо сохранились, в то время как от прочего курганного железа остались одни ржавые лантухи. Секрет ведали только мастера острова Туле, но где они? Есть лишь их белобрысые потомки, встречаться с которыми я особым желанием не горел, знал, что ничем хорошим это не кончится.