|
Очень скоро мое тело начало разваливаться на куски, но я никак не мог отбыть в Страну Мертвых. Я не знал, что мне делать, а Гробор только посмеивался, говоря, что скоро я избавлюсь от бренной оболочки и вновь смогу послужить любимому повелителю. Пусть даже того давно нет среди живых. Чудовище! От меня смердело, как от протухшего трупа, мясо отваливалось кусками, а остатки болтались рваными лохмотьями! Но он оказался прав, этот ублюдок. Избавившись от разлагающейся плоти, я почувствовал, что как бы родился заново. Стал, как бы это сказать, другим что ли…
— Человеком,— подсказала Соня. — Уж не знаю, кем я стал,— продолжил Стакул,— но только вскоре мое новое состояние и впрямь понравилось мне. Я больше не испытывал ни голода, ни жажды, ни усталости. Отпала потребность во сне, а силы, казалось, удесятерились! Я и думать забыл о той постылой жизни, когда был полутрупом. А ведь был момент, когда, доведенный до отчаяния, я попытался бежать, сам даже не зная, на что надеясь. Да вот только через двери пробиться так и не смог, ведь к тому времени уже десять лет находился здесь. Меня вернули и приставили стражу, которую мне ничего не стоило разметать, но я смирился… Даже сам не знаю, почему. Быть может, понял, что единственный для меня выход — это броситься в пламя горна, а этого я себе почему-то позволить не мог. Наверное, боялся осквернить его чистую силу своим телом, замаранным черным колдовством… — Досталось же тебе…— посочувствовал ему Север. — А я не жалею, что остался в живых! — неожиданно заявил Стакул.— Я уже привык к своему новому телу и думаю, даже мог бы изведать счастье, если бы мой труд приносил пользу, а не вред! — Он почти выкрикнул последние слова.— Гррызы хотят, чтобы я выковал им оружие, способное рассекать камень! Уж не знаю, зачем оно им понадобилось, но не для доброго дела. — А смог бы? — спросил Вожак. — Не знаю…— подумав, ответил Стальной Кузнец.— Камень камню рознь… Туф, даже мрамор — наверняка. Гранит…— Он покачал головой.— Вряд ли… Тут без магии не обойтись. — Ну вот и хорошо,— успокоившись, кивнул Север.— Что ты намерен дальше делать? Может, пойдешь с нами? Вернешься в Светлый Мир? При упоминании о Светлом Мире глаза Стального Кузнеца полыхнули огнем. Он окинул быстрым проницательным взглядом своих гостей, на короткое мгновение остановившись на каждом их них, и так же внезапно огонь в глазах потух. — Вряд ли мне найдется там место,— с горечью сказал он.— Я ведь даже не просто скелет. За века пары стали пропитали меня насквозь. Люди будут меня бояться, пугать мной ребятишек… Нет, такая жизнь не по мне. Лучше уж здесь, одному… Никто не стал его разубеждать. Все понимали, что он, пожалуй, прав: там, где сияет Око Митры, не место такому созданию. И пусть он сохранил в себе гораздо больше душевных человеческих качеств, чем многие люди. Это невозможно объяснить всем и каждому. — А не слышал ли ты чего о Святилищах? — заговорила наконец и Халима — Где они расположены, или хотя бы в какой стороне их искать? — О том мне не ведомо, госпожа,— смиренно ответил он. — А ты не лукавишь? — Пифия старалась говорить ровно, но люди, хорошо знавшие ее, услышали в голосе колдуньи еле сдерживаемое раздражение.— Прожив здесь столько веков, ты не можешь не знать больше нашего. — Быть может, я сумею пояснить, что мы ищем? — заговорил Север.— Халима имела в виду небольшие прямоугольные залы. Входы в них защищены магией, а стены исписаны рунами. В конце зала обычно находится трон из черного камня, и на нем сидит однорогий и одноглазый верзила. — Теперь понимаю,— кивнул Стальной Кузнец. |
