– Па, – вновь вышла из своей комнаты моя дочь и встала, прижавшись спиной к стене на кухне, – я уложила Десика спать, он устал, и ему нужен покой. Потом позвонила нашей классной, она уже почти здорова. Уроков, конечно, назадавала выше крыши, но! Дядя Эдик сказал, что он подвинет время, и я…

– Нет.

– И я всё успею! Ну, па?!

– Нет.

– Ты меня даже не слушаешь!

– Нет.

– Ну вот, я же говорю! Почему мне нельзя с тобой в замок Кость? Ты ведь наверняка туда пойдёшь спасать свою Данку! А мне, значит, нельзя?!

– Да, – подтвердил я, поскольку с Хельгой в таких спорах лучше обмениваться односложными фразами.

– «Да» это значит, что ты берёшь меня с собой?

– Нет.

– Па, я обижусь…

– Счастье моё, ты почти неделю тусила у нас в Средневековье. А в результате забросила учёбу, ты устроила бардак в моём замке, а ещё…

– Помогла тебе в битве, познакомилась с мамой, выгнала волков-призраков, спасла тебя от леди Мелиссы!

– От кого?

– От леди Мелиссы. Забыл, как я впечатала её в стенку?!

Я открыл было рот для ответа и, подумав, закрыл его обратно. Не очень литературно получилось, ну и ладно. Перед моим мысленным взором встала любвеобильная старушка с лицом, как козье вымя, навскидку лет ста пятидесяти (плюс до бесконечности!), в средневековом платье из жатой ткани с вышивкой, в конусообразном колпаке на голове и с приклеенными к нему же фальшивыми косами. Если вы сумели представить себе это чучело в красках, вам не уснуть.

Она же практически захватила гостевую башню в моём замке, поклявшись не уходить оттуда, пока я не попрошу её руки и сердца. Господи, какие только усилия мы не предпринимали, чтобы вернуть её домой, всё бесполезно…

– Ладно, ни по-твоему, ни по-моему. Ты идёшь в школу, мы с дядей Эдиком – в замок Кость.

– Ну, па-а…

– Дослушай меня, о капризная дочь! – Мне пришлось пафосно повысить голос. – После того, как придёшь из школы, уберёшься у себя в комнате, приготовишь обед по кулинарной книге, запустишь стиральную машину, покормишь своего домашнего цверга, вынесешь мусор и выучишь уроки, – прибегай к нам.

– Это ты сейчас мачеху из «Золушки» изображал?

– Немного. Похоже, да?

– По рукам. – Моя малышка осторожно шлёпнула кончиками пальцев по моей ладони.

Что ж, соглашение заключено, у меня есть фора в несколько часов. Пока Хельга не выполнит все условия, она и носу в гобелен не сунет – мелкое враньё не в её стиле.

Это у неё своё, ни в меня, ни в маму. Мне по роду профессии и социальному, так сказать, статусу положено врать на каждом шагу, да и великие боги асов тоже не гнушались нарушать своё «нерушимое» слово при первом же удобном случае. Думаю, отсюда и берут начало все прелести европейской политики – никто не держит клятвы в ущерб себе.