- Так то ведь гранатами, - промямлил порученец.
- Ну так и чего? Гранаты кто, птичка бросала? Все одно - это он их укокошил. Сколько? Пять человек, семь?
- Восемь, - сказал Чеченя. - Или девять.
Он усердно щупал раненое плечо и припадал на ногу, всячески показывая хозяину, что геройски сражался и пострадал. Макота пристально глядел на помощника, кривя губы. Тот явственно представил, как хозяин достает пистолет и - хлоп! - пуля врезается промеж глаз славного Чечени. Срочно надо было чтото придумать, и порученец воскликнул:
- Зато грузовик его цел! «Панч» этот, а? Ты ж хотел его.
- Кабина смята, - уточнил атаман.
- Ну так и чего? Это нестрашно, отрихтуем.
- Лобовуха разбита.
- Да не важно! - воодушевился Чеченя, заметив, что при упоминании бронированной фермерской махины лицо Макоты разгладилось. - Стекло заменим, дверцу поправим. Зато твой он теперь! Там такие колеса, я глядел - мощь! В нем и по пустырям можно будет, и по пустыне, по самым зыбучим пескам - не завязнет!
Перевалило за полдень, на первом этаже Дворца убрали, хотя на полу еще остались подпалины. В зале лежали раненые, над ними хлопотали женщины и Карл, лекарь клана. Остальных бойцов Чеченя с утра пораньше пинками выгнал на дежурство вокруг Дворца. К тому же надо было припугнуть обитателей ферм. Вот же какую заваруху устроил шакаленок Борискифермера!
- Жив он? - спросил Макота.
- Жив, жив! Но сдохнет, конечно.
- Я тте сдохну! - Атаман сунул Чечене под нос пухлый кулак. - Веди к нему.
- Слушаюсь! - заорал порученец, обрадованный, что опасность миновала. - Наверх давай, хозяин. Я его в зале, где мутанты, приказал кинуть.
На втором этаже Дворца рядом со складами был особый зал, поменьше, чем внизу, но тоже вместительный. Потолок в нем подпирали железные колонны. Раньше между ними размещались стеллажи с товарами, сейчас к стоякам были прикованы два трофейных рабагладиатора и Туран Джай.
Макота оглядел пленных, и настроение его улучшилось.
Гладиаторы - здоровенные, кривоногие и горбатые, обученные для боев мутанты. Низкие выпуклые лбы нависают над темными глазками, изо ртов торчат подпиленные клыки. Носы вроде собачьих - черные, влажные, с вывернутыми ноздрями. Вместо одежды грязные тряпки на бедрах да железные обручи на волосатых шеях. Обручи соединяют со стояками толстые цепи. Не зря охрана каравана, ограбленного Макотой, оказала такое яростное сопротивление. На мутантов этой породы охотились у Восточного фронтира, на границе с областью, захваченной некрозом. Пойманных детенышей усмиряли в харьковских стойлах и обучали нехитрому ремеслу смертников.
Макота втянул носом воздух.
- Ну воняет! Слышь, а гадят они куда?
- Так выводят их раз в сутки. Карл их кашицей попотчует, они успокоятся, тады и выводят, - пояснил Чеченя. - Обручи снимаем и вперед. Я пока Малика назначил главным…
- А че ж воняют тогда?
Порученец развел руками:
- Дык немытые. А что ж делать? Пусть себе, тебе с ними в одной постели не спать. Ты глянь лучше, вот он, шакаленокто, - последние слова Чеченя с ненавистью процедил сквозь зубы.
Туран привалился спиной к стояку, вытянув ноги; голова склонилась на грудь. С него сняли рубаху и ботинки, оставили только рваные штаны. На боку запеклась кровь.
- Ну ты оборзел, Чеченя! - Макота ткнул порученца кулаком в плечо. - Он же сдохнет так! Ты его еще и бил, что ли, после всего?
- Да не, я тока…
- Не бреши! Почему рожа - сплошной синяк? Нос разбил, губы разбил, глазищ ваще не видно - заплыли. Не бреши своему хозяину!
- Ну, правда, да… Извиняй, не сдержался. Он же дергаться стал, после того как я ему по башке вломил. Когда сюда втащили, драться лез. А у меня плечо! - вдруг взвизгнул Чеченя. - Он же два раза мне… почти в одно и то же место! Два раза мне туда! И сапоги мои… Ты глянь, сплошной же грех теперь, а не сапоги! Ну не выдержал я…
- Ладно, заткнись уже. |