Мужчины расхохотались, запрокинув головы, так что Клеопатра могла пересчитать, сколько зубов недостает у них во рту.

— Что ж, Помпею рога только на пользу, — сказал грек, отдышавшись. — Наш царь у него в кармане. Вместе с нашими деньгами.

Клеопатра вся превратилась в слух.

— Ты собираешься покупать это масло или нет? — заскрежетала старуха. — Плати денежку, сестрица!

Царевна бросила в нее монетой и снова замерла, стараясь не упустить ни слова.

— Флейтист послал вашему Помпею восемь тысяч египетских солдат, чтобы подсобить ему прижать иудеев, и целую гору золота. Народ просто взбесился, когда узнал об этом. Тут скоро такое начнется! На твоем месте я бы хватал свои денежки и бежал куда подальше.

— А с чего ты решил, что в Риме будет безопасней, чем в Александрии? Возмущенная толпа, которая бродит по вашим улицам сегодня, не идет ни в какое сравнение с тем сбродом, который наводняет Рим.

— Я просто хотел дать тебе дружеский совет, — ответил грек. — Народ волнуется. А когда начинаются волнения, то недалеко и до бунта.

От Гнея Помпея, полководца

Птолемею XII Авлету, правителю двух царств Египта

Мой друг и союзник,

К сожалению, моя армия до сих пор сражается в Палестине, каждый солдат на счету. Хотя я окружил врагов и держу осаду, иудейские племена продолжают упорствовать. Даже на поле боя они исполняют свои религиозные обряды, если сражение происходит в шаббат. Мне начинает казаться, что они смеются надо мной. Пока мы не покорим их, пусть наша дружба будет залогом того, что я приду тебе на помощь, как только смогу.

ГЛАВА 6

Клеопатра любила Дельту — устье реки, где Нил разветвлялся на много рукавов и казался длинными пальцами, цепляющимися за материк. Ей нравилось смотреть на тучи птиц, кружащихся в сером небе, или на грациозную белую цаплю, стоящую на одной ноге. Влажный северный воздух оседал на волосах туманом, мягко оглаживал кожу. Почва здесь была заболоченной и коварной, и усидеть на непослушном пони оказалось непросто. Клеопатра назвала Персефоной свою молоденькую кобылку, которая отличалась таким же норовистым характером, как и сама царевна. Но в этих краях Клеопатре нравилось далеко не все, например змеи, комары, пауки, множество мелких грызунов с острыми зубками, а главное — Береника. Старшая сестра гарцевала верхом на большом жеребце по кличке Ясон. Она пронеслась так близко от Персефоны, что пони испуганно дернулась, едва не сбросив наездницу в грязь.

— Эта мерзкая лошаденка когда-нибудь свернет тебе шею, сестрица, — бросила Береника, возвращаясь.

Клеопатра удержалась в седле. Но тут мимо проскакали две спутницы Береники, мускулистые ладные девушки-бактрийки, за плечами которых громко хлопали колчаны со стрелами. Их насмешливые взгляды полоснули по младшей царевне.

— Мохама! — позвала Клеопатра, оглядываясь в поисках служанки.

Она незаметно возникла рядом. Мохама была родом из пустыни, ее буйные черные кудри свободно обрамляли смуглое упрямое лицо.

— Видела? Если они хотели меня напугать, то сильно ошиблись, — возмущенно сказала Клеопатра, отважно пытаясь скрыть свой страх.

— Пусть эти твари нас не трогают, а то пожалеют, — кровожадно усмехнулась Мохама.

Греческий она выучила совсем недавно. Ее миндалевидные глаза мерцали мягким золотистым светом. Кожа Мохамы была темного цвета — не черной, как у нубийцев, и не светло-золотистой, как у египтян, а странного смешанного оттенка.

— Не волнуйся. Я слежу за ними вот этими двумя глазами и третьим, на затылке, — заверила служанка.

Клеопатра приметила девушку несколько месяцев тому назад, когда та зажигала лампы в главном зале.