|
Где твой вышибала? – Нет у меня вышибалы! – чуть не плача ответил трактирщик. – Зачем он мне в этой глуши? Мне и повару-то порой платить нечем! Прошу вас, респетадо Проповедник! Они же уничтожат репутацию моего заведения! А я так долго скитался, чтобы открыть трактир! Чем мне тогда кормить детей? – Так ты скиталец? – подивился я. Редчайший случай, когда вольный бродяга променивал ветер странствий на оседлую жизнь, не достигнув в Терра Нубладо более-менее высокого статуса. Но, как говорится, каждому – свое. – Решил стать первым в истории маэстро-трактирщиком?.. Ладно, попробую потолковать с твоими клиентами, авось и образумлю их. И с раздражением подумал, что, когда мой друг-дипломат бывает и впрямь позарез мне нужен, его почему-то днем с огнем не сыщешь. – Большое спасибо, респетадо! – благодарно закивал Марио. – Век не забуду вашей доброты! Только умоляю: поторопитесь, а то они уже вот- вот... Действовать требовалось решительно, но аккуратно. Самая крупная ошибка, какую я мог допустить, – это попытаться привлечь к себе внимание резким криком или тоже начать размахивать оружием. Переполненная взрывчатыми парами агрессии, атмосфера в заведении после такого вмешательства воспламенилась бы однозначно. Поэтому я приближался к зоне конфликта нарочито неторопливо, дабы все спорщики имели возможность меня заметить. Но, несмотря на мирные намерения, штуцер я все-таки с собой прихватил. – Прошу слова, респетадос! – громко и размеренно произнес я, стараясь быть услышанным сквозь потоки угроз и обвинений. Гомон плавно утих, а те из спорщиков, кто стоял ко мне спиной, оперативно сменили позиции так, чтобы держать меня в поле зрения. Кое-кто даже счел Проповедника более опасным противником и перенацелил оружие на него. – Чего тебе, Проповедник?! – рявкнул Кастор, наверняка успевший проклясть свое игровое везение, уже неважно, случайное или нет. – Могу помочь вам уладить проблему, – предложил я, не спеша переложив «Экзекутора» на сгиб локтя стволами в сторону. Такая поза только на первый взгляд выглядела неагрессивной. На самом деле в проксимо-бою она служила стартовой позицией для дюжины тактических приемов. – На своем веку я повидал одержимых больше, чем все вы, вместе взятые. Для меня распознать одержимого – вопрос двадцати секунд. Этого человека... – свободной рукой я указал на Кастора, – обвинили по-крупному, но, если ему нечего скрывать, я быстро оправдаю его перед вами. – Э-э-э, все знают, чем заканчиваются твои проповеди! – заартачился Кастор, удерживающий на мушке револьвера своего главного оппонента Берси. – Ты сравниваешь людей с грязью! Превращаешь их в ничто! В ноль! Я не хочу по твоей милости стать таким! У меня и без того в последнее время сплошные проблемы, а стоило раз повезти, как на тебе – опять всем поперек горла встал! – Поправка! – уточнил я. – То, чего ты боишься, называется Воздаянием. Если ты чист перед Балансом, оно тебе не грозит. Баланс не причиняет вреда тому, кто чтит его законы. – Все так говорят, – нервно хохотнул Кастор, – а потом вдруг выяснится, что случилось какое-нибудь недоразумение и тебе воздалось по ошибке! Только потерянное уважение уже не вернуть! Клянусь, я сроду не поклонялся Дисбалансу и не собираюсь иметь с ним дело! Лучше получить пулю и умереть с честью, чем после твоей проповеди ползать в грязи и жрать гнилые бобы! Проваливай, Проповедник, как-нибудь без тебя разберемся! – Постой, амиго! – не согласился с Кастором один из его защитников – пожилой скиталец с морщинистым лицом. |
