Они пододвинулись к костру, а я стал копаться в своем мешке, извлекая наружу бекон и все, что у меня еще оставалось. Потом оглядел их и самым невинным образом спросил:

— А на кого вы, ребята, работаете?

Им могло не понравиться все, о чем я им рассказал, но они не собирались продавать своего босса. Это были хорошие парни. Только им не нужно было ничего мне говорить. Возможно, они и сами об этом подумали. Требовалось лишь посмотреть на клеймо их лошадей. И я посмотрел: «Ленивая А».

Мне уже встречался скот с такой меткой, она была и на сбруе лошади, привязанной около трактира, когда я в первый раз ехал в Глоуб, после того как покинул Кэмп-Верд.

Ковбой или наездник обязательно замечает все метки, которые носит скот, встречающийся ему на пути. У него в голове всегда мысли о скоте, а клеймо — одна из самых важных деталей его работы.

За кофе один из парней вдруг сказал:

— Нам не следовало тебе верить, только чувствую, в этой истории что-то есть очень скверное. Ты не похож на жестокого убийцу. Думаю, ты говоришь правду.

— Все, чего я прошу — не становиться на моем пути.

— Это можно.

Очевидно, у них не было никаких известий из Глоуба, так что я решил сообщить им новость, и немедленно.

— Прошлой ночью, там, в Глоубе, кто-то попытался убить меня! — И я рассказал им о случившемся.

Когда я закончил, они какое-то время сидели молча, а потом один из них произнес:

— Я знаю этого парня.

— Андерсен, — сказал другой. — Кудрявый Андерсен.

— Он был почти лысый.

— Да. Именно поэтому мы звали его Кудрявым. Что ж, он должен был действовать так, как ты говоришь. Ты убил его случайно?

— Когда дело доходит до драки, мистер, и противник навязывает мне свои правила, я буду драться с ним честно, пока он сам дерется честно. Этот Кудрявый Андерсен устроил мне засаду. Он вышел за рамки правил, и я играл соответственно этому.

Взяв кофейник, я наполнил свою кружку, потом кружки остальных.

— Только, может, он решил, что правила устанавливал я? Он сказал, что в Моголлоне я якобы пытался устроить засаду его боссу. Как бы то ни было, он взялся за карты в жестокой игре.

Они ушли. Я тоже сел на своего жеребца и поехал прочь. Золотое правило: никогда не задерживаться в одном месте, если у тебя есть враги.

Все это время я сознательно гнал мысли об Энджи. Я испытывал огромную, разрывающую грудь пустоту и одиночество, такое отчаянное, которого никогда прежде не ведал.

Прошло три дня. Три дня долгой езды верхом и редких остановок. Три дня трудного пути по старым следам. Я пробирался вперед, словно одинокий волк, выискивая едва приметные знаки. Среди скал, на земле и растениях я искал следы, оставленные скотом, принадлежавшим «Ленивой А», в надежде, что они приведут меня к моему врагу.

Вокруг на многие сотни миль простиралась красивая высокогорная страна. По усеянным редкими скалами склонам шумели сосновые боры. Среди тучных лугов неслись стремительные реки. Свои полные воды они обрушивали на камни с веселым звонким шумом. Эти ледяные потоки рождали тающие на вершинах снега.

Мои силы восстанавливались. Заботясь о лошадях, я каждую ночь останавливался там, где росла сочная трава, разводил костер и готовил на нем еду, располагался в неприметных местах и обязательно уничтожал все следы стоянки. Часто меняя маршрут и способы передвижения, я старался разрушать невольно складывающуюся систему поиска, которую они могли бы разгадать.

Все чаще и чаще мне стали попадаться следы лошадиных копыт, и я знал, что приближаюсь к цели. Я ехал один, избегая мест, где бы мог повстречать людей.