Плохо освещенная, с множеством темных углов, парковка практически не охранялась. Некоторые машины стояли здесь под толстым слоем пыли и, похоже, годами не трогались с места. Иногда, съезжая вниз, Джейми испытывал такое чувство, будто входит в мавзолей. Порой, возвращаясь домой поздним вечером, Логан оставляла машину на улице – уж лучше рискнуть и получить утром штрафной талон, чем спускаться в темноту.

Не раз и не два Джейми предупреждал Логан: прежде чем съезжать по пандусу, убедись, что электронные ворота за тобой закрылись. И вот теперь там, похоже, разворачивался сценарий, которого он всегда боялся.

– Милая, слушай меня. Запри все двери, развернись и немедленно выезжай.

Логан не ответила.

– Ты меня слышишь?

И тут раздался ее крик.

Ужасный крик.

А потом – тишина.

3

Четверг, 11 декабря

Феликс ничего не имеет против того, что я убиваю людей. Он понимает это, понимает мои резоны. У меня даже есть смутное подозрение, что он и сам, будь посмелее, занимался бы тем же. Харрисона в этом вопросе смущает моральный аспект. Что касается Маркуса, то он категорически против. Считает меня плохим человеком. Ну и что? Разве плохо, когда у тебя умные друзья, имеющие собственное мнение и не боящиеся его высказать. Лично я всегда уважал людей, которые говорят что думают.

Есть такое мнение, что настоящий друг тот, кто, зная о тебе все, продолжает тебя любить, но мне такой безусловный аспект дружбы представляется сомнительным. Друзья нужны нам как сдержки и противовесы, они помогают видеть перспективы и служат моральным компасом. Но должен сказать, Маркус не прав. На самом деле я не такой уж плохой человек – я всего лишь жертва. В жизни мы все – жертвы. Мы все, в той или иной форме, пленники нашего прошлого. Прошлое формирует нас, но не всегда очевидным образом. Только позже, случайно, когда читаешь что‑то, задевающее за живое, или когда твой терапевт указывает на связь, которой ты никогда не замечал, только тогда наступает миг просветления. Внезапно все обретает смысл. И ты все можешь оправдать.

Я только что начал очередной проект. Она – юная леди двадцати четырех – двадцати пяти лет, стройная, симпатичная, с длинными каштановыми волосами, как и все мои проекты. Мне так нравится. Я следил за ней последние три месяца – по большей части издалека, а также на ее страничке в «Фейсбуке» и по ее твитам. Мне доставляет удовольствие изучать их, придумывать, как лучше их взять, а потом представлять, что я буду делать с ними. Предвкушение – вот что заводит меня по‑настоящему. Примерно то же самое, что просмотреть онлайн‑меню какого‑нибудь первоклассного ресторана, в котором собираешься поесть. Мои чудесные досье.

Логан – прелестная девушка. Подходящая. Во всех отношениях. Бегает марафон, должна была выйти замуж, да только теперь этому уже не бывать – и я тут ни при чем. Но вот это и помогает мне в моральной ориентации. Нельзя обращаться с мужчинами так, как позволяет себе она.

Ее нужно наказать.

4

Четверг, 11 декабря

Летом Хоувская лагуна, детская площадка и парк развлечений с двумя большими лодочными прудами за прибрежным променадом, застроенным пестро раскрашенными пляжными домиками, кишела бы людьми. Дети – под бдительным присмотром матерей, бабушек и дедушек, au pairs[1] или нянечек – кружились бы на карусели, качались на качелях и катались с горок или плавали на игрушечных лодках по одному из двух прямоугольных прудов, который и дал название месту и который они делили с укротителями каноэ, виндсерферами и вейкбордистами.