— Еще бы!

— Ну и начались ссоры. Он пытался отвлечь ее от Альмы, но не мог, потому что очень много работал. А его жена, ну не создана она была для тихой домашней жизни, ей нравилось, чтобы вокруг были люди, веселье, все внимание обращали… Неудачный у них брак получился. Ей ужасно не хотелось ссориться, она даже врала иногда, а я ее покрывала, только его так просто не обманешь. А потом она вдруг изменилась. Вся такая нервная стала, взвинченная, а то вдруг лежит, ни словечка не скажет, подавленная. Я только потом узнала, что она наркотики принимает. Мне бы и в голову не пришло… Да и о наркотиках тогда так не говорили, как сейчас. Только я услышала как-то, как они ссорятся. Он ей говорит: «Боже мой, Бари, если ты к этому привыкнешь, то с тобой все кончено». Разговаривали они в гостиной, а я из коридора все слышала. Он обвинял Альму, что она приучила Барбару к наркотикам, просил порвать с подругой. Миссис Ставертон обещала, но, конечно, не сдержала слово. В общем, на все это было просто страшно смотреть. Как она изменилась, бедняжка! Сама на себя стала непохожа. Доктор с Альмой ненавидели друг друга, он запретил ей появляться в доме. Сам стал водить машину, тем более, что миссис Ставертон уже не могла ездить одна, он пытался ограничить жену в деньгах, а она у меня одалживала, когда на наркотики не хватало. Ну, а Альма в отместку распускала слухи, что доктор жестоко обращается с женой, и миссис Ставертон настраивала против мужа, и та тоже начала жаловаться. В деревне-то как: все про всех знают, обсуждают, я пыталась урезонить самые длинные языки, да куда там…

— Господи! Какой ужас!

— Да, в общем, мистеру Ставертону никто не мог помочь. Альма эта уговорила миссис Ставертон подать на развод за жестокое обращение, и та согласилась, потому что попытки отучить ее от наркотиков казались ей жестокостью. Она совсем сошла с ума, бедняжка. То рыдала полдня у меня на плече, а то кидалась к старенькой машине, которую они с Альмой купили, чтобы ездить в Лондон. Мистер Ставертон написал заявление об уходе — слишком уж о нем судачили. А Барбара в последний день его работы собрала вещи, мне «до свидания» сказала и поехала к Альме. Наверное, она правда боялась доктора. Тут-то все и кончилось — она насмерть разбилась по дороге в Лондон. А доктор уехал за границу, и я о нем больше не слышала.

— Не удивительно, что он никогда не говорит о своем браке, — покачала головой Шарлотта, потрясенная ужасной историей, которую услышала.

— Он изменился, конечно. Сначала был такой милый, влюбленный, а потом стал резким, тяжелым человеком, замкнутым. Я рада, что у него все наладилось. Надеюсь, он когда-нибудь сможет забыть весь этот ужас.

— Не думаю. Но, все-таки, время лечит.

— Что ж, передавайте ему мои лучшие пожелания. Он всегда был джентльменом. Мы с ним не были на дружеской ноге, как с бедной миссис Ставертон, но он всегда обращался со мной честно и с пониманием. Он заслужил лучшей участи… А теперь поговорим о чем-нибудь более приятном, а то совсем расстроимся. Вот я люблю ходить по магазинам на Оксфорд-стрит. Что вы хорошенького купили?..

Когда через некоторое время Шарлотте удалось отделаться от болтливой дамы, она пошла в отель, чтобы поразмышлять о том, что услышала от миссис Ивинвуд.