– Заткнись! – прорычал атаман. Разматывая веревку, присел возле Вероники и потребовал: – Дай руки!

Вероника не шелохнулась.

– Я сказал: руки!

Он схватил ее руки и резко притянул к себе. А потом быстро стянул ей запястья веревкой. Связав Веронику, Багор взял ее на руки, прошел по чавкающей земле и остановился у края болота.

– Последний раз говорю: проси пощады! – глухо пророкотал он.

Вероника молчала.

– Ну, пеняй на себя…

И Багор швырнул Веронику в болото.

– Багор, ты выпустил веревку! – крикнул кто-то из ватаги.

– Она захлебнется, атаман!

Мужчины бросились к болоту, но Ванька Багор, раскинув руки, удержал их.

– Стоять! – рявкнул он.

Вероника изо всех сил билась за жизнь, но спастись было невозможно, и через минуту трясина сомкнулась у нее над головой.

Атаман повернулся к приятелям и устало сказал:

– Айда в лагерь.

Мужчины сели на коней.

Домой возвращались в угрюмом молчании. Время от времени спутники атамана бросали на него косые взгляды, но ничего не говорили.

Вдруг Алешка Гржебов вскинул голову и настороженно вгляделся в темноту.

– Багор, что это там?

Лошади вдруг заржали и остановились как вкопанные.

– Кони что-то почуяли, – сказал взволнованным голосом чернобородый казак Бугаев.

Лошади задрожали и с нервным храпом стали топтаться на месте.

– Они напуганы! Атаман, чего молчишь? Что там белеет между деревьями? Никак маньчжуры?!

Гржебов взглянул на оцепеневшего атамана и глухо проговорил:

– Багор, мне это не нравится!

– Цыц, Алешка! И вы все цыц! – Багор угрюмо сплюнул через плечо. – Нету там никого!

– Ребяты, гля, да ведь там баба! – заорал вдруг казак по кличке Крот.

И точно – впереди белел женский силуэт. И не просто белел, а стремительно приближался.

Кони внезапно повернулись и порысили в сторону болота.

– Коней держи! – крикнул кто-то.

Засвистели плети и нагайки. Однако удержать коней казаки не смогли – те, дрожа и храпя, продолжали набирать скорость.

– Лошади несут! – крикнул Крот.

– Ребяты, сигай с коней! – завопил Бугаев.

Казаки принялись на полном ходу выпрыгивать из седел. Кто-то из них вскрикнул, сломав ногу. У кого-то хрустнула свернутая шея. Ванька Багор тоже попытался выпрыгнуть из седла, но не смог перекинуть ногу через круп скачущей лошади. Он дернул что есть мочи, но нога осталась в стремени – ее опутала веревка.

– Атаман! – услышал он позади крик Алешки Гржебова.

А в следующее мгновение конь Ваньки Багра взвился в воздух и… упал в болото. Бездна разошлась под копытами, и Багор вместе с лошадью стремительно пошли на дно. Зловоние трясины ударило атаману в нос. Он что есть мочи оттолкнулся от коня ногами, извернулся и попытался ухватиться за нижнюю ветку черной, полусгнившей ели. Ветка была крепкая. Она должна выдержать. Нужно только постараться… Вот так… Еще чуть-чуть… еще…

Багор вцепился озябшими пальцами в ветку, сплюнул болотную грязь и заорал:

– Алешка! Алешка, помоги мне!

Но никто не спешил атаману на помощь. «Ничего, – подумал Багор. – Справлюсь сам. Осталось совсем немного».

Он, держась за ветку, подтягивал свое тело к берегу. Багор снова и снова напрягал мышцы. Трясина нехотя выпускала атамана из своих ледяных, вязких объятий. И он уже уверовал в спасение, как вдруг что-то сжало атаману левое предплечье и потянуло назад, в топь.