|
По коридору шёл неспешно, разглядывая интерьер. И в Северинге, и в Равенне приходилось двигаться быстро, теперь же он тренировал прогулочный шаг. Ничего нового обнаружено не было: всё тот же крапчатый, как перепелиное яйцо, мраморный пол с узкой лентой тёмно-зелёного ковра посередине и такого же цвета плинтусами. Стены с прилепленными подсвечниками отливают при дневном свете зеленовато-розовым перламутром. Наконец, заметил его. Сучок. Необычной формы сучок, смахивающий на раздавленного клопа, украшал дверь л" лэрда Шантэля. Ну да, верно. Его дверь, через две — пустующую и занятую — комнаты от двери Вилля. А затем он услышал приглушённые голоса, и чуткое ухо против воли шевельнулось… Шантэль и Летти… Стоп! Он закусил губу и переступил с ноги на ногу. Ох, Пресветлая! Как же это невоспитанно! Но, с другой стороны, разговор явно идёт на повышенных тонах, и девушке может понадобиться его помощь. Так что… Аватар чуть подался к двери. — Слушай меня внимательно, девочка. Если подобное произойдёт ещё раз, простым выговором ты не отделаешься, уверяю. — Но я не виновата! И л" лэрд не сердится! — с неким вызовом отвечала служанка. Многозначительный смешок, и после непродолжительного молчания: — Не сердится? Его легко можно переубедить. И ты понимаешь это, верно? Дверь распахнулась, едва не поздоровавшись со лбом Вилля тем самым приметным сучком. Благо, эльфийское проворство спасло. Летти бежала, не разбирая дороги, точно за ней гнались беси. Однако почти у самой лестницы взяла себя в руки. Чуть постояла, упираясь ладонями о колени, выпрямилась и пошла гордо, будто по вычерченной линии. Выучка, однако! Аватар решил обождать, пока Летти исчезнет, а Шантэль запрёт дверь изнутри. Правда никуда от него не спрячется, да и расстроенную девушку сейчас расспрашивать не стоит. Чуть позже. Осторожно, ненавязчиво, деликатно. А то и сама каяться придёт, видать, приучена. Он легко сбежал по мраморной лестнице, на которой вчера оскользнулся Мариус Аттеа. И кувыркался бы всем немалым весом по десятку ступеней, да вовремя успел создать воздушную подушку. Обеденная зала занимала летнюю веранду, с трёх сторон окружённую колоннами, увенчанными прелюбопытными завитками. Как объяснили восхищённому аватару, называются они волютами. У самой входной арки он столкнулся с Летти, спешащей навстречу с пустым подносом в руках. Если девушка и плакала, то на её лице это никоим образом не отразилось. Леська бы до сих пор демонстрировала мокрый нос, напрашиваясь на дополнительные комплименты. При этом воспоминании Вилль не удержался от улыбки. Служанка улыбнулась в ответ. — Проходите, л" лэрд Арвиэль, уже почти все собрались. А сегодня икру привезли красную. Просто чудо! Я вам с горочкой положу, — и тут же потупилась, смутившись собственной сердечности. — С-спасибо, Летти, — икнул аватар. Запечённый павлин напоминал по вкусу цыплёнка, но на этом радость от завтрака исчерпывалась, да и сам он проходил в тягостном молчании. То ли дело посиделки императорских гвардейцев, а уж про Северинг и вспоминать не стоит. Только сердце изматывать. Когда скидывались всем миром по нитке, и получался великолепный стол с деревенскими разносолами да печевом, пряным от чеснока полосатым салом; и настойка постепенно превращалась в наливку, а Темар забивал козью ножку и травил солдатские байки. О мартиных пирожках, за время болезни поглощённых в неимоверном количестве, лучше подумать перед сном. Авось приснятся. Вилль ковырялся в чём-то студенистом, как холодец. Но, увы, вместо мяса в малоаппетитной розоватой субстанции застыло нечто, более всего походящее на рыбьи глаза. Обещанную розетку с красной икрой хотели поставить и возле него, но, хвала Пресветлой, Дан заметил. Почти вовремя, когда л" лэрд только начал аристократически бледнеть. |
