|
Наверное, это было правильно, но теперь после ее ухода Иван чувствовал себя… брошенным? Тоска навалилась, глухая, волчья. Впору и вправду на луну завыть, да с переливами. Или напиться, но он слово дал, что пить не станет. Но Лара не поверила и последнюю бутылку с собой забрала. Бессмыслица какая… если совсем невмоготу станет, то магазин рядом. Машке он не нравился, маленький, а Иван, напротив, неудобно себя в супермаркетах чувствовал, слишком много всего вокруг, и в результате вечно он что-то забывал.
Машки нет. Она ушла к любовнику… В голове не укладывалось. Машка и любовник. Она же была такой… искренней. Светлой. Девочка его… а может, сочинила все Ларка? Тощая завистливая женщина. Чего ради? Просто так… кто их, женщин, поймет? Но не спокойно. Явилась. Растревожила рану. И исчезла, будто так и надо… выпить не оставила. Что оставила? Запах духов, цветочно-горьковатый, навязчивый. Иван раздраженно открыл окна. И теплый летний воздух запах вымел, но стало еще хуже. А ведь уснуть не выйдет, до утра еще долго и… …И все можно проверить. Вот он, Машкин ноут, розовый, аккуратный, стоит на краю туалетного столика. Странно, что не изъяли, но пока не изъяли, то… …Валентин ответил сразу. И просьбу выслушав, буркнул. – Сейчас буду. Он и вправду появился очень быстро, от чая – больше гостю предложить было нечего – отказался, только попросил: – Не маячь. И это… соболезную. Иван кивнул. Он убрался на кухню и там сидел, курил сигарету от сигареты, подгоняя сердце никотиновой отравой. Валентин, провозившись с полчаса – а показалось, вечность в растянутом сигаретами времени, – появился на кухне. – Короче, вскрыл. Только это, Ивашка, ты сам думай, оно тебе надо? Думал. Все это время думал, и после ухода Валентина тоже, целых пять минут, а может, все десять. Что он хочет найти? Пикантные фотографии? Или адрес соперника? Признание его в убийстве? …Письма… десятки писем, некоторые короткие, по строчке или две. Привет… …Если бы ты знал, как я соскучилась. …Вчера весь день ждала от тебя письма, а ты… хотя бы строчку… …Здравствуй, я много думала о том, что ты сказал… люди и вправду должны испытывать прежде всего духовную близость и… …С удивлением и улыбкой вспоминаю нашу первую встречу. Неужели и вправду я была столь надменна, как ты говоришь? Мне и смешно, и стыдно. Да, признаться, я ненавижу деревню, особенно такую, как Козлы. Козлы – они козлы и есть, как ударение ни ставь. И мне не понятна его привязанность к этому месту. Конечно, ты станешь возражать, говорить об исторических корнях, с которыми никак нельзя обрывать связь, но это не мои корни. Ильина. У меня же Козлы ассоциируются с той печальной умирающей деревней, которая есть ничто иное, как воплощение полной социальной деградации. Грязь, забвение и тихий алкоголизм. Иван потер глаза и перечитал письмо. Малые Козлы он любил нежной детской любовью, круто замешенной на ярких воспоминаниях. Солнце. Лето. Клубника в огороде, которую бабка Ивана собирала в оловянную солдатскую миску. И всякий раз миска набиралась с верхом. Клубника у бабки была особенная, сладкая и с дурманящим ароматом. Пусть и мелкая, но она была несоизмеримо вкусней покупной. И Ивашка, кое-как ополоснув клубнику, забирался с миской на старый сундук, доставал книгу, читанную дважды, а то и трижды, но все равно интересную… В деревне он был свободен. От школы с ее холодным противостоянием и драками, в которых Ивашке катастрофически не везло: то и дело били. А если не били, то рвали одежду. И мама хмурилась, наливалась недовольством, краснела. На следующий день она шла к классной руководительнице и долго, муторно рассказывала о бедах Ивана. |
