– Ричард!

– Боже! – так стук копыт не был сном! Конь стоял всего в ярде, а седок уже спешился и смеялся ему в лицо. Шарп сел, пытаясь прогнать сон: это майор Хоган его разбудил, постучав носком сапога по пряжке ремня. – Как ты меня напугал!

Он поднялся на ноги, глотнул теплой воды из фляги и только потом улыбнулся другу:

– Как жизнь?

– Неплохо, насколько позволяет Господня воля. А твоя?

– Устал ждать. Почему эти ублюдки не атакуют? – Шарп оглядел свою роту, разлегшуюся на солнце, как и все остальные девять рот полка Южного Эссекса: лишь пара офицеров прогуливалась вдоль спящих шеренг. Казалось, спит вся британская армия, кроме нескольких часовых на гребне холма.

Майор Хоган, чьи седые усы пожелтели от табака, к которому он пристрастился давным-давно, оглядел Шарпа с ног до головы:

– А выглядишь неплохо. Надеюсь, и чувствуешь себя не хуже, потому что ты можешь мне понадобиться.

– Понадобиться? Я? – Шарп натянул кивер, подхватил винтовку и палаш. – Зачем?

– Пойдем прогуляемся, – Хоган взял Шарпа за локоть и потянул подальше от легкой роты, на пологий склон, ведущий к вершине. – Говорят, у тебя есть для меня новости о полковнике Леру?

– Леру? – Шарп на секунду растерялся: события в Саламанке казались далеким прошлым, случившимся где-то не здесь. Голова его была занята предстоящим боем на холмах Сан-Кристобаль: он думал о перестрелке и винтовках, а не о высоком французском полковнике с тусклыми глазами, оставшемся в форте. Хоган нахмурился:

– Ты его видел?

– Да, я встречался с этим мерзавцем, – печально рассмеялся Шарп и рассказал Хогану о пленении драгунского офицера, о данном им слове и побеге, наконец, о том, как преследовал его на склоне холма. Хоган внимательно слушал.

– Ты уверен?

– Что он в фортах? Да.

– Правда? – Хоган остановился и сурово посмотрел на Шарпа. – Ты абсолютно уверен? Ошибки быть не может?

– Я видел, как он перебирался через стену. Он там.

Хоган ничего не сказал, пока они не добрались до вершины и не остановились там, где начинался обрыв. Французы были внизу, на широкой равнине. Шарп увидел телегу с боеприпасами, подъехавшую к ближайшей батарее, и ему снова почудилось, что смерть его может ехать в этой телеге. Он тряхнул головой, отгоняя печальные мысли.

Хоган вздохнул:

– Черт побери, я считаю, лучше бы ты его убил.

– Я тоже так считаю.

Хоган поглядел на французскую армию, но Шарп видел, что мысли его блуждали где-то далеко. Майор был озабочен, даже взволнован. Он достал из кармана клочок бумаги и передал его Шарпу:

– Вот это я ношу с собой два месяца.

Письмо ни о чем не говорило Шарпу: в нем были только группы цифр, написанные в строчку, как слова. Хоган криво усмехнулся:

– Это французский код, Ричард, и совершенно особый код, – он забрал бумагу у Шарпа и продолжил: – У нас есть человек, который умеет читать коды, капитан Сковелл, он тоже чертовски любит такие штуки.

Шарп задумался, что за историю таит в себе письмо. Может, его вез француз, перехваченный партизанами? Испанец, пытавшийся пробраться через захваченную врагом территорию с письмом за голенищем сапога или в полой трости? Шпион, плененный или убитый, чтобы этот клочок бумаги попал к Хогану? Французы обычно посылали четыре или даже пять одинаковых писем: они знали, что большая часть будет перехвачена британцами или их агентами.

Хоган внимательно рассматривал цифры.

– Но задача не только в том, чтобы расшифровать письмо, Ричард, нужно еще понять его. Это один из личных кодов императора! Как тебе, а? – он улыбнулся: победа Сковелла оказалась настоящим триумфом. – Это письмо было послано самим Наполеоном маршалу Мармону.