– Что вы делали с тех пор?

Добавить было особенно нечего: лейтенант Прайс лично обыскал Сан-Каэтано, потом Ла-Мерсед, после чего увел роту на квартиры в надежде, что Шарп может ждать там. Но ни Шарпа, ни Харпера там не оказалось, и лейтенант Прайс совсем растерялся. Хоган взглянул на часы:

– Боже! Вы ничего о нем не знаете уже четыре часа!

Прайс кивнул. Хоган крикнул:

– Капрал!

В дверь засунулась голова:

– Сэр?

– Ежедневные рапорты прибыли?

– Да, сэр.

– Есть что-нибудь необычное, не считая фортов? Поживее!

Просмотр рапортов не занял много времени: итак, перестрелка и рукопашная схватка в госпитале, один француз бежал. Городская стража уже предупреждена, но следов беглеца пока не обнаружено.

– Пошли! – Хоган натянул сюртук, схватил шляпу и повел лейтенанта Прайса к Ирландскому колледжу.

Сержант Хакфилд, сопровождавший Прайса до дверей штаба, присоединился к ним и вскоре уже барабанил в ворота, все еще закрытые из опасения мести горожан. Часовые в привратницкой быстро рассказали, что знали: была схватка, один человек ранен и, вероятно, в верхних комнатах.

– А что с другим?

Сержант только пожал плечами:

– Не знаю, сэр.

Хоган ткнул пальцем в Прайса:

– Офицерские палаты. Обыщите их. Сержант?

Хакфилд застыл:

– Сэр?

– На вас палаты нижних чинов. Найдите сержанта Харпера. Действуйте!

Итак, Леру на свободе. Эта мысль терзала Хогана: он не мог поверить, что Шарп допустил ошибку. Нужно найти стрелка, подумал он: Шарп может пролить свет на эту темную историю. Невозможно, чтобы он упустил Леру!

Хирурги все еще работали: зашивали легко раненных, доставали из французов осколки камня и щепки, отлетевшие в результате бомбардировки. Хоган переходил из комнаты в комнату, но никто не мог вспомнить капитана. Наконец, один вспомнил сержанта Харпера:

– Он вряд ли вас узнает, сэр.

– Он что, сошел с ума?

– Нет, просто без сознания и очень слаб. Бог знает, когда очухается.

– А офицер?

– Не видел никакого офицера, сэр.

Может, Шарп все еще идет по следу Леру? Это была хоть какая-то надежда, и Хоган ухватился за нее. Сержант Хакфилд нашел Харпера, потряс здоровяка за плечо, но Харпер не приходил в сознание и только хрипел.

По витой лестнице спускался лейтенант Прайс, на нем не было лица, он часто моргал. Хоган нетерпеливо кинулся к нему:

– Что там?

– Его там нет, сэр.

– Уверены?

Прайс кивнул и сделал глубокий вдох:

– Но его подстрелили, сэр. И серьезно, сэр.

Хоган почувствовал холод в груди. На секунду повисла тишина.

– Подстрелили?

– Очень плох, сэр. Но ни в одной палате его нет.

– О Боже! – Хакфилд покачал головой, не в силах в это поверить.

Хоган считал, что Шарп жив и преследует Леру, что Шарп поможет ему. Известие сразило его: если Шарпа подстрелили, а в офицерских палатах его нет, то он...

– Кто это видел?

– Дюжина раненых французов, сэр. Они рассказали британским офицерам. И еще священник.

– Священник?

– Наверху, сэр.

Хоган взлетел по лестнице, как до него Шарп: через две ступеньки, лишь ножны простучали по камням. Он бросился в кабинет Кертиса. Прайсу и Хакфилду, оставшимся снаружи, показалось, что его не было целую вечность.

Кертис рассказал, что знал: как он открыл дверь и увидел французского офицера:

– Ужасная рана – во всяком случае, так показалось. Весь в крови, с головы до ног. Оттолкнул меня, повернулся и выстрелил. Потом закрыл дверь и ушел через окно, – он кивнул в сторону высоких окон, выходивших на задворки.