Видели, как они вместе вышли из отеля, Марио обнимал Франку за плечи, Лючо и Роберто наблюдали из бара, как они не торопясь удаляются в обнимку, Франка — обхватив Марио за талию, он что-то говорит ей, слегка наклонив голову. Они сели в такси, и вереница машин центральных улиц медленно зазмеилась дальше.

— Знаешь, старик, я ничего не понимаю, — сказал Роберто, обращаясь к Лючо, — вот клянусь тебе, я ничего не понимаю.

— О чем я тебе и говорю, дружище.

— Это никогда не было так ясно, как сегодня утром, по одному взгляду все было понятно, если уж говорить только о взглядах, эти бесплодные попытки Сандро все скрыть — до этого дурака поздновато дошло, что такие вещи надо скрывать, — так теперь она — первый раз она пела для него, и только для него.

— А мне Карен показала на них, ты прав, в этот раз она на него так смотрела, просто пожирала глазами, такими глазами можно что хочешь сделать.

— Вот теперь и думай, — сказал Роберто, — у нас никогда не было так плохо за все время, что мы выступаем вместе, а через шесть часов концерт, и какой концерт, здесь нам не простят, сам знаешь. Так вот, с одной стороны, дело сделано — это очевидно, чувствуешь это кожей или печенкой, не знаю чем, от меня такие вещи не укрываются.

— Почти то же самое говорят Карен и Паола, разве что печенку не упоминают, — сказал Лючо. — Я такие вещи чувствую меньше вас, но в этот раз все было достаточно прозрачно даже для меня.

— И с другой стороны, существует Марио, всем довольный, который идет с ней за покупками или пропустить стаканчик, — образцовые супруги.

— Теперь уже не может быть, чтобы он не знал.

— И позволял бы ей эти ужимки дешевой потаскухи.

— Пошли, Роберто.

— Иди ты к дьяволу, чилиец, дай хоть немного отдохнуть.

— Это ты правильно делаешь, — сказал Лючо. — Перед концертом надо.

— Перед концертом, — сказал Роберто, — я только о нем и думаю.

Они посмотрели друг на друга — как все перепуталось, — оба пожали плечами и закурили.

Никто их не видит, но тем не менее они почувствуют себя неловко, столкнувшись в вестибюле, Лили посмотрит на Сандро, будто собираясь что-то сказать, но не решится, помедлит у витрины, а Сандро, вяло помахав рукой в знак приветствия, отвернется к киоску с сигаретами и попросит «Кэмел», затылком чувствуя взгляд Лили, расплатится и ринется к лифтам, Лили в это время отлепится от витрины и близко пройдет мимо него, будто из других времен, из другой промелькнувшей встречи, которая снова ожила сейчас и причиняет боль. Сандро пробормочет «привет» и опустит глаза, открывая пачку сигарет. Сквозь двери лифта он увидит, как она остановится у входа в бар, повернется к нему. Он старательно закурит сигарету и поднимется переодеться для концерта. Лили подойдет к стойке и попросит коньяку, не слишком подходящего в такое время, как и две сигареты «Кэмел» подряд, когда впереди у тебя пятнадцать мадригалов.