Тот скривился, словно прожевал дольку лимона.

– Можно просто «Михаил» и на «ты», – великодушно разрешил он.

Макар округлил глаза в притворном ужасе.

– На «ты»?! Что вы, я не могу. К как можно, – и всё таки он не сумел выговорить целую фразу без запинки. – Вы же это… ну, уже в возрасте.

Миша скрипнул зубами.

– Мы с твоей матерью ровесники.

Макар, конечно же, был в курсе, мать ведь говорила, что они учились вместе. Однако он сделал вид, что страшно удивился:

– Серьёзно? А выглядите старше лет на д десять–пятнадцать.

– Макар! – гневно взвизгнула мать, и он понял, что пора закругляться.

– П пойду к себе, – невозмутимо объявил он, подхватывая чемодан. – Вещи раскидаю.

– Клоун… – услышал он обиженно обречённый материнский вздох, адресованный ему в спину.

И следом – вполголоса, от этого мерзкого Миши:

– Успокойся, парня можно понять. Возраст у него такой… обвиняющий.

Ты смотри, какой понимающий, сука!

Макару захотелось изо всех сил шарахнуть кулаком по дверному косяку, но он сдержался.

2

Пинком отправив чемодан под кровать, он решил, что разберёт вещи, когда немного остынет. Выскочив на маленький балкончик, Макар жадно глотнул ртом холодный и густой влажный воздух. Несмотря на январь, моросил мерзкий дождь, но Макар с каким то мазохистским удовольствием подставил разгорячённое лицо колючим струям.

Сейчас, во время дождя, городок выглядел ещё более серым, безликим и унылым, чем прежде, несмотря на обилие ярких зданий. Голые деревья не добавляли красоты картинке. Макар ещё раз с тоской обвёл взглядом окрестности, привыкая к мысли, что ему теперь предстоит здесь жить.

Внизу послышались оживлённые голоса. Макар нехотя опустил взгляд и увидел двух подружек, чирикающих возле кофейного автомата. Обе в нелепых цветных дождевиках, с красными от холода лапами… Они старательно пересчитывали мелочь на влажных ладошках и по очереди опускали монеты в щель монетоприёмника. Этаж был второй, так что Макар прекрасно слышал каждое их слово и видел каждый жест.

– Я буду ванильный капучино! Или нет, лучше сливочный! Только сахара можно побольше, добавь ещё одну порцию! – попросила одна из девчонок с предвкушением в голосе.

– Слушай, не хочу, конечно, обидеть, но… с твоей жопой ты бы поаккуратнее насчёт сахара. Да и насчёт сливок тоже, – заметила её спутница.

Макар невольно хмыкнул. Диалог его заинтересовал; он наклонился и вытянул шею, пытаясь увидеть лица обеих собеседниц.

– Меня моя жопа вполне устраивает, – сухо отозвалась любительница сладкого капучино. – Во всяком случае, пока ещё никто не жаловался…

– Ну, сама смотри. Моё дело предостеречь, – фыркнула вторая. – Годам к двадцати пяти ты в дверные проёмы пролезать перестанешь.

– Ой, к двадцати пяти… скажешь тоже! Когда это ещё будет! – беззаботно отмахнулась девчонка.

К сожалению, разглядеть под просторным дождевиком её фигуру было практически нереально, а Макару, как назло, стало по настоящему любопытно – так ли велика… хм, жопа, как о ней говорят? А ещё ему показалось, что та, которая советовала пить кофе без сахара, из за чего то злится на толстуху, хотя изо всех сил пытается казаться миленькой и заботливой.

Автомат страшно глючил, скользкие намокшие кнопки не срабатывали с первого раза, девчонка – та, которая орудовала у автомата – психовала и ругалась. Наконец оба напитка были готовы.

– М м, кайф! – блаженно застонала жопастая, обхватив стаканчик озябшими пальцами и делая первый нетерпеливый глоток.