Ваша деятельность нанесла много вреда нам и зрителям. Лучше всего Вам заведовать ценными материальными ценностями или противопожарной безопасностью. Я, со своей стороны, обещаю Вам найти такое место. Причем Вы почти ничего не теряете в зарплате, но зато начнете приносить пользу.

Май. Фили-Мазилово.

Сейчас я объясню, откуда взялась эта странная бумага. По профессии я — Иван Бултых. Фамилия моя — клоун. То есть, наоборот. И сейчас я пытаюсь свалить нашего завлита — Тихомирова Афанасия Сергеевича.

В каждой организации нашего типа всеми делами обычно заправляют три человека. Это — директор, главный режиссер и завлит. Директор отвечает за всю организацию в целом. Завлит — за репертуар, за тексты, в общем, за все то, что произносится со сцены. А главный режиссер ставит программы и спектакли. Короче, доносит до зрителя тексты, полученные от репертуарного отдела.

Должности эти — приблизительно равные, и в каждом зрелищном деле заправляет обычно тот человек из троих, который опытнее, энергичнее и волевее.

Афанасий Сергеевич Тихомиров не заправляет ничем. Но мешает всему. Если что-то смешное получилось у нас, значит, он просто недосмотрел, не успел испортить или запретить.

А вдруг новый номер не понравится руководству? А если из-за этой песенки будут неприятности? Не нужно нам ничего особо нового. Давайте работать по старинке, как деды и отцы.

Прихожу я к ним в отдел три месяца назад.

— Я рассказ принес из «Литературки» Хайта и Курляндского. Про Диогена. Хочу сценку сделать.

— О чем рассказ?

— О том, как человек бочку нашел и решил в нее залезть, подумать спокойно. А ему все мешали. Мол, зачем бочку украл? Что о тебе иностранцы подумают? А ну, вылезай!

— Ну, а ты при чем?

— Я тоже бочку на сцену выкачу. Залезу в нее. А шпрех будет меня выживать.

— И что ты хочешь сказать этим?

— Что у нас столько блюстителей всяких развелось, что диогенам и места нет.

— Эге, куда завернул, — говорит Тихомиров. — Выходит, в нашей стране диогенам житья не дают?

— Не в стране, а в цирке. И не диогенам, а клоунам. Разница есть?

Тут вмешалась его заместительница Кичалова Марина Викторовна — на первые две секунды миловидная женщина с большими зубами:

— Если вы клоун, налейте воды в бочку и сидите там. А в диогены играть нечего. На арене это кощунство.

— Если бы я Маркса играл, а шпрехшталмейстер — Энгельса, — говорю, — тогда бы кощунство было. А так просто шутка.

— Ничего себе шутка. А что про нас эти скажут? Которые за рубежом. Наши враги идеологические. Ты что, забыл, что мы не одни живем? И каждый из нас, как на фронте.

— Да этих врагов, — кричу, — в наш Циркконцерт на канате не затащишь! А впрочем, наверное, вы правы. Я сейчас же бегу в хозяйственный магазин лопату покупать.

— Это зачем?

— Окопы копать, землянки осваивать. Раз кругом враги идеологические. Раз каждый из нас как на фронте!

И т. д. И т. п. С каким-то пренебрежением к клоунам. С отношением к ним, как к недоумкам. Вот почему я и написал это письмо, которое сейчас читает бабушка.

ГЛАВА N + 1

(Про то, у кого дело — главное)

— И пропади ты пропадом! — говорит бабушка. — И откуда ты такой взялся на нашу семью?! Сколько же можно в блаженных ходить?! И что, отослал уже?!

— Отослал.

— Значит, опять по лезвию пойдешь?

— Опять, бабушка.

— Дурак ты, дурак!

— Но я — творческий человек, а он — чиновник.