– Нормальное. Спасибо, Катлина, – вежливо поблагодарил Лёнька. – Конечно, слегка непонятное. Но ничего. Разберусь. Чай, не первый год живу на этом Свете…. А, почему на одних могилах лежат полевые цветы, а на других холмиках их нет?

– Ничего хитрого. Каждому – да по заслугам его…

Беспокойное утро

Лёнька приоткрыл глаза и недовольно поморщился. Во-первых, безбожно трещала, грозя расколоться на части, голова. Во-вторых, во рту безраздельно властвовала противная кислятина, словно бы туда нагадила нехилая стая бродячих кошек. В-третьих, по квартире металась туда-сюда, изображая из себя маятник настенных часов, Наталья.

Вообще-то, Натка была мировой девчонкой – симпатичной, светленькой, стройной, хозяйственной. Да и в постели с ней было совсем не скучно. Только, вот, поскандалить любила – до потери пульса. Причём, по копеечным и откровенно-надуманным поводам. Мол, пьёшь много, а работаешь мало. Соседи на Мальдивах и Сейшелах отдыхают, а мы – как лохи последние – в Хургаде. Тьфу, да и только…

– Ругаться будешь? – неуверенно шмыгнув носом, спросил Лёонид.

– Очень надо, – вытаскивая из кладовки дорожный чемодан, многообещающе усмехнулась Наташка. – Чести много. Перетопчешься, Макаров.

То, что его назвали по фамилии, было очень плохо. То есть, соответствовало «красному» уровню тревоги.

«Следовательно, лёгким скандальчиком дело не ограничится. Грядёт самый натуральный скандалище», – загрустил Лёнька и, заняв на кровати сидячее положение, осторожно поинтересовался:

– Почему ты не на работе?

– А ты – почему? – подойдя к одёжному шкафу и раскрыв чемодан, вопросом на вопрос ответила жена.

– Дык, я же безработный. Временно…

– Ага, уже восемь месяцев.

– Семь с половиной, – поднимаясь с кровати, машинально уточнил Макаров. – Но работу-то ищу. Весь Интернет завесил объявлениями и резюме.

– Завесил и, довольный сам собой, в пьянство ударился. Совместно с разлюбезным Тилем. Сладкая парочка, тоже мне.

– А, чего ты так морщишься?

– Того. Давно в зеркало смотрелся? – Наталья, распахнув дверцы шкафа, принялась беспорядочно загружать в чемодан нижнее бельё и летнюю одежду.

– Что я там забыл? То бишь, в зеркале?

– Не «что», а «кого». Мужику всего-то тридцать лет, а выглядишь, как…

– Как кто? – заинтересовался Лёнька.

– Как пятидесятилетний Евгений Леонов, известный киноартист, ныне покойный. Только разжиревший такой Ленов…. Сколько ты, морда запьянцовская, сейчас весишь?

– Килограмм сто десять, наверное.

– Наверное, – презрительно передразнила жена. – Льстишь себе, боров. Не более того. Уже давно за сто двадцать перевалило.

– И, всё же. Почему ты не пошла на работу?

– Отгул взяла.

– Зачем?

– Чтобы к маме переехать.

– К маме? – удивился Леонид. – Надолго?

– До тех пор, пока ты за ум не возьмёшься.