— Чего вы хотите, Дэвид?

— Три часа, Морин. Вот, чего я хочу; вот все, о чем я прошу. Три часа, полностью под надзором полиции, в цивильной одежде, чтобы пойти повидать мою дочурку. В первый раз. В единственный раз. Только для того, чтобы сказать ей, что я ее люблю. Чтобы сказать ей, что она хорошая девочка.

Чтобы сказать ей, что я не могу быть ей отцом, но в этом нет ее вины.

— Вы хотите, чтобы власти штата освободили вас из тюрьмы на три часа? Выпустили на волю осужденного убийцу?

Дэвид поднял вверх руки:

— Краткое увольнение по всей форме, под надзором, Морин. Точно так же, как тюремные власти отпускают заключенных по случаю похорон и прочих оказий. Я буду закован в кандалы, ручные и ножные. Я буду постоянно находиться под конвоем офицеров тюремной охраны. Полицейские смогут присутствовать при нашем свидании, наблюдать, как мы добираемся до места. Я сделаю все, что мне скажут. Приветствовать свою дочь в ножных кандалах, под конвоем, все же лучше, чем просить привести ее сюда. Давайте взглянем правде в глаза: тюрьма не место для маленькой девочки.

Морин наконец снова села на стул. Она хмурилась, но, кажется, впервые была склонна рассмотреть его предложение. А если она готова его рассмотреть, то и другие тоже согласятся.

— Трехчасовое увольнение по всей форме, под тюремным надзором. А в обмен вы сообщаете властям имя Насильника из Колледж-Хилла?

— Да, мэм.

— Кто ваша дочь, Дэвид?

— Я не стану называть ее имя.

— Той самой дочери, которую вы так любите?

— Моя дочь существует, Морин. Спросите любого полицейского надзирателя. Но я не намерен объявлять ее имя во всеуслышание, с телеэкрана. Я не причиню такого зла моей маленькой девочке.

Морин сделала еще один, последний, заход:

— Почему бы вам не объявить имя насильника сейчас, Дэвид, а взамен я похлопочу, чтобы вам разрешили трехчасовое увольнение на свободу, как вы просите? Уверена, что-то можно будет для вас устроить в обмен на такую огромную услугу для города.

— Вы славная леди, Морин.

— Спасибо, Дэвид.

— Но я не настолько глуп.

— Что?

— Я получаю свои три часа. Я встречаюсь с моей малышкой. А после этого я обращусь к первому же полицейскому офицеру и назову ему имя Насильника из Колледж-Хилла. Таковы условия сделки. Надеюсь, она состоится, и ради всех нас надеюсь, что состоится скоро. Насильник из Колледж-Хилла — человек изголодавшийся. С наступлением ночи он набросится вновь.

— Дэвид...

— О, и вот что еще. Сержант Гриффин, если вы слышите нас, я повторяю: ваша прелестная жена и я... честное слово, мы были только друзьями.

Гриффин

— Вахтер. Имя. Быстро.

— Я пытаюсь объяснить вам, что у нас нет вахтера.

— Кто прибирает?

— Специальная служба.

— Их имена. Быстро.

— Мне нужно посмотреть.

— Так посмотрите, черт вас дери!

Мужчина впопыхах повернулся к вишневого дерева шкафчику с картотекой и начал неумело возиться с деревянной ручкой. Даже сквозь костюм от Армани было видно, как его прошибает пот. Без сомнения, в бизнесе по обхаживанию бесплодных крутились большие деньги. Уйма денег.

Здесь же, рядом с Гриффином, стоял Фитц. Рядом с Фитцем — Уотерс. Оба напарника не сводили с Гриффина встревоженных глаз, но ни один не вмешивался.

— Фирма «Корпорейт клин», — объявил мистер Крупный Воротила две минуты спустя.

— Адрес?

Мужчина протянул ему картонный скоросшиватель. Гриффин пролистал страницы.

— Тут нет имен конкретных людей, которые занимались вашей конторой.