– Смотри, у тебя тоже кто-то стащил кровать, – воскликнула она.

– Бренда, здесь не может быть кроватей. Горничные разложат для нас футон на полу.

– Я такая темная. Смотри, мне бесплатно дали кимоно. – Бренда показала Анни хлопчатобумажный халат.

– Это не кимоно. Кимоно надевают только по официальным случаям. Это просто юката. Ее надевают перед приемом ванны. Давай примем ванну?

Анни накинула юкату.

– Как? Ты приглашаешь меня принять ванну? Вместе?

– Да, здесь так принято.

– Ну уж нет, – засмеялась Бренда, – я не извращенка.

После ужина Боб, Элиз и Бренда захотели поскорее лечь в постель.

– Не в постель, а на футон, – напомнила Бренда.

Анни, несмотря на то, что вымоталась за день, была слишком возбуждена, чтобы заснуть.

– Что, если я прогуляюсь? – спросила она Боба.

– Очень хорошо, – ответил он, – здесь не бывает уличных происшествий. Заблудиться тоже невозможно. Киото, как и Нью-Йорк, распланирован по принципу решетки.

Анни вышла на улицу. Она шла сначала неуверенно, с опаской. Ночь была тихая, мягкая, светила луна, и все, что она видела, казалось ей таинственным, интригующим. Буддийские храмы, застывшие у святынь Шинто, ряды чайных и кафе, частные домики, уютно примостившиеся за деревянными воротами, влажная мостовая, блестевшая у нее под ногами, – все это была неизвестная ей Азия, экзотика. А душа Анни была наполнена таким покоем, который можно испытывать только в родном доме.

Анни увидела мост через реку Камо. Это была граница района Понтоко, где правила знаменитая гейша. Стоя на мосту, Анни наблюдала, как в реке колебался отраженный в ней свет окон и фонарей.

«Почему я не приехала сюда раньше? Япония всегда влекла меня. Чего я так долго ждала? Почему надо так скоро уезжать?»

Потом пришло озарение. Она останется здесь. Япония – это гармония, красота, спокойствие. Буддизм, бонсаи и кимоно. Здесь ее сердце было на месте. Она еще вернется в Японию.

В этот момент, как бы в награду за данное себе самой обещание, она увидела женщину в полном традиционном одеянии. Ее кимоно светилось в лунном свете. Длинные рукава и сложная прическа выдавали майко, будущую гейшу. Девушка проплыла мимо нее, спокойная, как река Камо.

«Какая непонятная и чудесная страна», – подумала Анни. В этот момент душевной гармонии Анни сказала себе: «Я могу писать. Теперь я в этом уверена».

С этой мыслью, удовлетворенная и умиротворенная, она вернулась в гостиницу и уснула на футоне.

На следующий день они осматривали императорский дворец, затем обедали в чайном домике, а потом покупали жемчуг.

– Дорогие дамы, сейчас настало время заняться делом. Вечером у нас назначена встреча с Танаки, – напомнил им Боб. – Он дает банкет в нашу честь.

– Фрак и черный галстук? – спросила Элиз. Дядюшка Боб улыбнулся.

– Одеваться в традиционном японском стиле. Это будет ужин с гейшами. Господин Танаки уже давно выступает как спонсор подобных увеселений.

У Анни глаза засверкали от счастья.

– Эти гейши – по-нашему проститутки? – спросила Бренда, натягивая черное платье.

– Нет, конечно, – пыталась объяснить ей Анни. – Они артистические натуры. Гейша по-японски артистка. Они танцовщицы и музыкантши, в совершенстве владеют искусством вести беседу.

– Как и наши нью-йоркские актрисы и манекенщицы, – цинично добавила Бренда.

– Нет, Бренда. Быть приглашенным в Гион – невероятная честь.