А сегодня она попала в поселок пенсионеров в Куперсчейзе. С виду совершенно мирный. Зелено, сонно и безмятежно, а подъезжая, она высмотрела симпатичный паб, чтобы пообедать на обратном пути. Так что с рукопашными и преследованием маньяков на скоростном катере придется подождать.

— Безопасность, — начала Донна, одновременно размышляя, стоит ли делать татуировку. С дельфином, пониже спины. Или это слишком избито? А больно будет? Наверное, будет, но она офицер полиции или кто? — Что мы подразумеваем под словом «безопасность»? Ну, разные люди понимают это слово по-…

В переднем ряду кто-то поднял руку. Что было не совсем обычно, и к тому же лекция только началась. Женщина за восемьдесят в безупречном платье хотела что-то сказать.

— Дорогая моя, мы все надеемся, что вы не будете учить нас запирать окна.

Женщина оглядела сидящих и дождалась одобрительного бормотания.

За ней вступил втиснутый в ходунки джентльмен из второго ряда.

— И пожалуйста, не надо про удостоверения. Про удостоверения мы уже все знаем. «Вы правда из газовой компании или вы взломщик?» Мы усвоили, честное слово.

И началось!

— Теперь не газовая компания, теперь «Центрика», — заметил мужчина в отличном костюме-тройке.

Тот, что сидел рядом с ним, — в шортах, шлепанцах и рубашке с эмблемой «Вест Хэм Юнайтед» — не упустил случая вскочить и ткнуть пальцем, ни в кого конкретно не целя.

— Скажи спасибо Тэтчер, Ибрагим. Когда-то это был наш газ!

— Ох, сядь ты, Рон, — одернула его женщина в изящном платье. И, обращаясь к Донне, добавила, медленно качая головой: — Прошу прощения за Рона.

Шум не умолкал.

— Что это за преступник, если он не умеет подделать удостоверения?

— У меня катаракта. Сунь мне под нос библиотечный билет, я и впущу.

— Да теперь счетчики и не проверяют. Всё в Сети.

— В облаке, дорогая.

— Я бы даже обрадовалась взломщику. Хоть кто-то бы навестил.

Наконец возникло недолгое затишье. И какофония свиста: одни включали слуховые аппараты, другие их выключали. Женщина из первого ряда снова приняла командование.

— Так вот… я, кстати говоря, Элизабет… не надо про оконные задвижки, прошу вас, и про удостоверения, и можете не рассказывать, что нельзя называть свой ПИН позвонившему по телефону нигерийцу. Если еще позволительно называть их нигерийцами.

Донна де Фрейтас собралась с силами, но про ланч на обратном пути и про тату она больше не думала — вспоминала курс по противодействию уличным беспорядкам, прослушанный в старые добрые времена в Лондоне.

— Но тогда о чем же мы будем говорить? — спросила она. — Я должна чем-то занять сорок пять минут, а то мне не дадут отгул.

— Институциональный сексизм в полицейской службе? — предложила Элизабет.

— Я хотел бы послушать о противозаконном расстреле Марка Дугана — с санкции властей и…

— Сядь, Рон!

Так весело и приятно они провели час, после чего Донну горячо поблагодарили, показали ей фотографии внуков и пригласили остаться на ланч.

И вот она ест салат в «первоклассном современном ресторане» — если верить меню. Без четверти двенадцать рановато для ланча, но какой же полицейский откажется от дармового угощения? Донна отмечает, что пригласившая ее четверка не только управляется с полноценным ланчем, но и откупорила бутылку красного вина.

— В самом деле, изумительное выступление, Донна, — говорит Элизабет.