Бойцовский клуб – моя отдушина. Там я становлюсь тем, кем хочу быть. Зверем. Монстром. Ублюдком. Мне не нужно думать о том, что я кому то причиняю боль. Туда за этим и идут, а точнее, для того, чтобы сдохнуть. Только вот в последнее время мне чертовски не везёт. После того как Слэйн ударил меня, и я пролежал в больнице с трещиной в черепе, у меня часто болит голова, и любой удар по ней, а это излюбленное место для удара, причиняет мне вред. Голова начинает раскалываться, и я подсел на наркотики. Я не могу жить без них. Девять месяцев зависимости. И вот снова, когда игла протыкает мою вену, я нахожу для себя расслабление от головной боли. Слэйн не знает об этом, иначе разозлится. Лучше ему не знать. Хотя ему плевать на меня. Я снова один. Боли нет.

Хорошо. Охренеть, как хорошо становится.

Из дурмана меня вырывает звонок мобильного. Мне лень отвечать, но я, вроде как, ещё на работе. Достаю телефон из кармана брюк.

– Чего тебе? – грубо отвечаю.

– Так и знала, что ты очень скучаешь по мне, братик, – фыркает в трубку Дарина.

– Значит, ты поняла, что бесишь меня. Что тебе от меня нужно?

– Поговорить.

– Нам не о чем с тобой говорить, Дарина. Я снял с себя все обязательства. Разбирайся сама со своим дерьмом, – цокнув, поднимаюсь из кресла и понимаю, что уже ночь. Я просидел в офисе полдня или был на заседаниях фирмы? Не помню. Был ли я хотя бы где нибудь сегодня, кроме офиса?

– Каван, ты слышал меня?

– Нет. Я занят. – Хватаю со стола ключи от машины и выхожу из офиса.

– Чем ты можешь быть занят? Ты ни черта не делаешь уже который месяц. Всё, чем ты занимаешься, это очередные синяки и вывихи после драк и ночи, проведённой в клубе со шлюхами.

– Дарина, не трахай мой мозг. Что хочешь?

– Слушай, я же твоя сестра. Я вроде как волнуюсь. Последний год у тебя дела идут паршиво.

– На самом деле нет. Я утроил свой банковский счёт.

– Каван, я не об этом. Ты сегодня будешь драться?

– А тебе какое дело?

– Ну, может быть, потому, что тебе это запрещено, а ты, как придурок, лезешь на рожон? Врач запретил тебе. И ты знаешь, что на тебе уже живого места не осталось. Помимо этого, ты… не знаю, отдаляешься.

Боже, как она меня бесит. Дарина – заноза у меня в заднице.

Она подставляла меня сотню раз, а я прощаю её, как мудак. Она же моя сестра. Я уже давно должен был плюнуть на неё, но… не могу.

Грёбаное прошлое, из за которого я вот такой ублюдок.

– Мы никогда не были близки, – холодно отвечаю.

– Врёшь. Ещё три года назад, когда мы играли свои роли, чтобы убить Энрику, мы были близки. Мы были одной командой.

– Тебе просто хотелось так думать. Как Лиам? Ещё не сдох?

– Каван, не переводи тему. Лиам жив, я слежу за ним. Остальное даже обсуждать с тобой не буду. Какого хрена с тобой творится, братик?

– Со мной всё хорошо.

– Я говорила с Кифом.

Закатываю глаза, выезжая в город.

– Охренеть. И что в этот раз у нежного придурка случилось?

– У него ничего, а вот у тебя крупные проблемы, Каван. Он сказал, что ты снова обращался к психологу. Кошмары вернулись?

– Нет у меня никаких кошмаров. Я не обращался к психологу, чёрт возьми. Со мной всё в порядке. Разговор закончен.

– Каван, ты не в порядке. Я понимаю, что тебе до сих пор сложно пережить случившееся, но ты не можешь всю свою жизнь находиться в тени. Ты прячешься в темноте, дерёшься, а тебе это запрещено, и я ненавижу Слэйна за то, что он сделал тебя своим партнёром. А также я знаю, что у тебя опять кошмары. Я знаю, понял?

Они вернулись.

– Дарина, не выдумывай. У меня нет кошмаров. Я в порядке и собираюсь отдыхать.