— Лидочка Францевна, что вам заказать? — усадив Клушину спиной к окну, с улыбкой поинтересовался маньяк.

— Я на диете, — покачала головой мадам Клушина, чем спасла себе жизнь.

Вообще-то, отравитель не собирался подсыпать отраву в пирог своей давней знакомой мадам Клушиной, но он был очень непредсказуем в последнее время. И эта непредсказуемость выражалась, как вы догадываетесь, в удваивании каждый год среди знакомых «Юрия Трунова» количества скоропостижно скончавшихся от отравления людей.

Лев Тимофеевич в это время сидел в своём кабинете и дорисовывал схему поимки маньяка-отравителя. Было известно, что каждую из своих будущих двенадцати жертв маньяк приглашал в ресторан, позвонив по домашнему телефону и представившись бывшим коллегой из системы Пушпрома. Этим летом маньяк называл себя гражданином Швеции — «Юрием Труновым», но после проверки выяснилось, что никакого Трунова в Пушпроме никогда не было и в помине, а были — Трунков, Трунин, Трунцов, Турунский и даже один гражданин Трупс. Надо отметить, что все бывшие сотрудники Пушпрома были оповещены насчёт проделок злоумышленника ещё в прошлом году, правда, тогда он менял имена, и каждый раз представлялся по-разному. Почему же, они всё-таки проигнорировали предупреждение, и как бычки на заклание, пошли на эту встречу?

Список примет маньяка был в деле ещё с прошлого лета. Гражданин Средний, так про себя называл его Рогаткин, был среднего роста, имел короткую стрижку, носил очки и на вид был весьма молод. Скорее всего, считал Лев Тимофеевич, отравитель приехал из-за рубежа и скоро уедет из России, поэтому ориентировки с его приметами были разосланы по всем московским гостиницам, вокзалам и аэропортам, хотя в прошлом году задержать его так и не удалось! Вполне возможно, что отравитель кардинально менял внешность перед пересечением границы, например, наклеивал бороду или начинал хромать.

Тут, у Льва Тимофеевича неожиданно разболелась голова. Промучившись полчаса, следователь обнаружил в столе блистер просроченного цитрамона, опасливо проглотил две таблетки, заел их кислым яблоком, и решил съездить на квартиру Прищепского.

Все, кто знаком с понятием «женская интуиция», поймут без лишних слов, почему Ирина пошла по самому простому пути и представилась журналисткой Телеканала, когда узнала по телефону голос Прищепского, которого она краем глаза видела, а так же слышала в доме Хазарова.

— Я с телевидения. У нас будет очень познавательная передача, — пытаясь навязаться в гости без приглашения, торопливо сказала она.

— Да-а-а?.. И что вам нужно от такого старика, как я, девушка? — с глумливыми нотками в голосе переспросил её душеприказчик.

— Интервью, — профессионально-ласково сообщила Ирина, сообразив, что душеприказчик, видимо, сильно подшофе.

— А вы уверены?! — дребезжащим голосом только что разбуженного скандалиста переспросил тот.

— Можно с вами сегодня увидеться? — проворковала Ирина. — Я запишу ваш адрес, если позволите? Понимаете, без вашего интервью передача просто не состоится!

— Ну, раз такое дело, я жду вас, — неожиданно протрезвевшим голосом согласился Прищепский. Волшебное слово «телевидение» открыло и эту дверь, обрадовалась Ирина.

Свернув на улицу, которая оказалась тупиковой, Ирина вдруг поняла, что заблудилась и быстро повернула обратно. Старый, в потёках жёлтой краски дом стоял в самой глубине соседнего Хвостова переулка. Ирина подошла к нему и, набравшись храбрости, вошла в чёрный проём открытого подъезда с криво висящей дверью.

Следователь Рогаткин подъехал к дому Прищепского почти одновременно с Ириной.