— Тебе противны мои поцелуи? Любишь на сухую, девка? — сильные опытные руки сорвали с нее одежду и отбросили ее куда-то в сторону. Данута вдруг оказалась совсем обнаженной, да и сам он ус¬пел раздеться. Было еще довольно светло, и она мо¬лила богов, чтобы никто не вздумал сюда прийти.

— Я тебя убью, негодяй! Улучу мо¬мент — и прикончу! — взвизгнула она. Но он, не обращая на ее угрозы ни малейшего внимания, завел ее руки за спину и там сжал обе тонкие ладони в од¬ной своей, мозолистой и широкой. Грудь ее выпяти¬лась. Нор¬манн опустил свою золотоволосую голову вниз, и его жаркие ищущие губы сомкнулись вокруг нежного со¬ска и принялись сильно и болезненно по¬сасывать, до¬ведя девушку от стыда до полного бе¬шенства. Затем и другая грудь получила свою долю внимания. Он на¬валился на нее всем телом и, под¬хватив ее под ко¬лени, приподнял. От сильного на¬тиска ее бедра ши¬роко раздвинулись, и она почувст¬вовала, как его грубые пальцы вошли внутрь ее со¬кровенного места, причиняя сильную боль. Затем она ощутила, что уже не пальцы, а нечто жаркое и твер¬дое ищет вход в ее целомудренное тело. Обхватив за талию, он резким движением дернул девушку вниз, и его твердый мужской орган вошел внутрь ее, разорвав девствен¬ную преграду. От пронзительной боли Данута закри¬чала, за¬билась, но в результате этих судорожных дей¬ствий ее тело осело на него, дав ему возможность по¬грузиться до самой глубины. Слезы потекли ручьем, а стыд разрывал душу.

— Расслабься, тебе будет легче — посо¬вето¬вал Дануте викинг.

Он отпустил ее руки и, впившись в нежный рот, начал наносить резкие удары внутрь ее лона сво-им разрывающим тело, жар¬ким фаллосом. Но расслабиться она не могла. Каждое его движение внутри отзывалось болью, и она хотела сейчас только одного — чтобы все это быстрее закон¬чилось. Она почувствовала, как его дыхание учащается, становится более тяжелым, его руки больно мнут ее упругую грудь. Она тихо стонала, частично от боли, но еще и от чего-то еще непонятного, но многообе¬щающего. И вдруг Исгерд начал вонзаться в Дануту с ошеломляющей силой, а потом, внезапно остановив¬шись, издал хриплый вопль. Что-то горячее оросило ее лоно. Весь в поту, он прижался к ней и вдруг стал целовать нежными благодарными поцелуями ее рас¬терзанные губы.

Не прошло и нескольких секунд, как Дана по¬чувствовала, что он куда-то ее несет. Еще немного времени — и она поняла, что находится в драккаре, на матрасе, и лежит на нем совершенно обнаженная. Норманн замер, стоя над ней на коленях, потом встал и через пару минут принес ей новую одежду — вза¬мен разорванной. А Данута впала в какой-то ступор, она лежала, закрыв лицо руками. Ей было все равно, что он рассматривает ее обнаженное тело, и она не стала одеваться. Она чувствовала себя растоптанной и испачканной.

— Приведи себя в порядок — уже друже¬любно предложил он, — вдруг кто-нибудь сюда при¬дет. Самой же будет неловко.

— Уйди отсюда, прошу тебя — тихо прошеп¬тала она.

— Я отвернусь! — он бросил ей баклажку с водой и пошел на другой конец судна. Данута, пони¬мая, что он прав, вымыла лицо, тело и натянула на себя новую одежду. Это оказался весьма дорогой на¬ряд — подарок за потерянную девственность. Увидев, что она оделась, норманн обернулся.

До этого он не видел на девушке ничего дру¬гого, кроме старого платья, которое ей дали работор¬говцы. А этот дорогой наряд из нежного алого шелка, расшитый золотыми нитями, который он вез невесте, совершенно преобразил девушку.