Главная колонна гномов достигла осадных машин, перебила охрану, подожгла катапульты и баллисты, а левый фланг расправился со штурмовой группой. Вскоре три гигантских факела известили Ксатлина о том, что осадных башен больше нет.

Путь к Хусорту был открыт. Однако прорываться к крепости варвар не спешил. Сражение только начиналось, и терять выгодную позицию наемник не хотел. В лесу ждали сигнала альвы и резервная тысяча гномов. Их время еще не пришло. Перешагивая через трупы врагов, Конан быстро двигался по полю. Торгрийцы перестраивались в несколько линий. Скоро противник придет в себя и вот тогда станет окончательно ясно, на чью сторону встали боги.

Ксатлин взирал на сражающиеся полки и не верил собственным глазам. Откуда здесь появились гномы? Неужели они захватили Валвил и решили вторгнуться в Фессалию? Чепуха! Этого просто не может быть! Пока король пребывал в растерянности, его пехоту рассеяли. Правитель с ужасом наблюдал за уничтожением осадных машин, а ведь Силк только что отправился к катапультам! Бедняга наверняка погиб!

Между тем, враг остановился и гаран увидел знакомую фигуру чужестранца.

– Звериное отродье! – зло прошипел Ксатлин. – Опять он! Ну, уж сегодня-то я получу его голову! У меня будет две чаши, а не одна!

Появление киммерийца привело правителя в чувство. Теперь король точно знал, с кем имеет дело. Данвилец резко повернулся к сигнальщикам и гневно закричал:

– Что застыли, болваны? Трубите отход!

Выдержав небольшую паузу, гаран приказал:

– Всех командиров полков сюда! Немедленно! Кто опоздает, лишится головы!

Войска захватчиков поспешно отступили от стен замка. Солдаты удивленно поглядывали на блеск кольчуг торгрийцев. Легкой победы не получилось. Многие фессалийцы помнили трунсомскую битву. Тогда враг ударил столь же неожиданно. Однако Ксатлин был опытным полководцем и умел заставить людей сражаться. Послышались команды конных гонцов, началось перестроение армии. За малейшее промедление десятники и сотники били нерадивых солдат древками копий. Очень скоро войско Ксатлина сгруппировалось на флангах гномов.

– Эти глупцы сами попали в западню! – вымолвил король, окидывая взглядом рыцарей. – Мы атакуем их с двух сторон и возьмем в клещи.

Тяжелая конница прорвет строй врага и нападет с тыла. Ни малейшей пощады к варварам! За голову Конана даю пять мер золота!

Спорить с правителем никто не посмел. В таком состоянии гаран был способен заколоть любого сомневающегося в его решении. Воины вскочили на коней и поскакали к своим полкам.

Уж лучше скрестить мечи с неприятелем, чем умереть от клинка разбушевавшегося короля.

На замерших в ожидании схватки торгрийцев, обрушился град стрел. Лучники опустошали колчаны один за другим. Место убитого или раненого бойца тотчас занимал гном из следующего ряда. Никто не шелохнулся, не побежал, не испугался.

Вновь зазвучали сигнальные рога. Со стороны Полуночи, нахлестывая лошадей, на врага устремилась тяжелая конница Данвила. Казалось, что облаченные в доспехи и вооруженные длинными копьями всадники опрокинут любого противника, вставшего у них на пути. Варвар повернулся к лесу и махнул рукой – это был знак к атаке лучников.

Охотники опустились на правое колено и сделали первый залп. Две тысячи стрел ударили по кавалерии. Первая волна тяжелой конницы оказалась сметена, скакавшие позади всадники затаптывали собственных товарищей. Однако, несмотря на значительные потери, кавалеристы все же добрались до линий торгрийцев, и сражение вступило в свою решающую стадию.

Две армии сошлись в отчаянной рубке.