— Настоящий старший сержант! Будешь орать со мной по очереди до самого Рэдволла.

— Есть, капитан! — ухмыльнулся Командор.

Скауты-землеройки выбрали еще одно удобное местечко поближе к цели, там и остановились на ночлег.

Уже стемнело. Уставшие зайцы охладили лапы в ручье, перекусили сухим пайком и заснули крепким сном.

Командор проснулся первым и сразу заорал, как шершнем ужаленный:

— Подъем, молодцы и молодки, в нос вам хвост селедки! Салатика свеженького, ватрушечек и земляничного торта не желаете?

— Еще как желаем, — зевнул молодой заяц и сладко потянулся.

— Я тоже желаю, — успокоил его «сержант» и рявкнул: — Нету! Кислое яблочко и водичка из ручеечка! Шевелись, жгучий корень вам под хвост, из ушей подтяжек понаделаю! Лопоухи, флягоносы, путаники-поперхунчики!

— Гм, — повел бровью удивленный Там. — Поперхунчики. Интересно, надо запомнить. Ох, скоро ль Рэдволл?

— Уж недалече, парень, — успокоил Командор. — Я уже кое-что узнаю на местности. Землеройки наши отличные воины, хорошо вели. Если и дальше так же резво пойдем, то завтра утром до аббатства доберемся.

Они маршировали весь день лишь с одним коротким привалом. К вечеру вышли на речной берег, выбранный землеройками для ночлега.

— Чтоб мне хвостом закусить! — вырвалось у Командора. — Там, узнаешь местечко?

МакБерл опустил лапы в воду.

— Знаешь, у меня в глазах рябит от деревьев. Я ведь родом из Приграничья. У нас все холмы да пустоши, вереск да можжевельник…

Командор махнул лапой чуть вниз по течению.

— Тут этот тип, как его, Фьюс, Хьюз, воришка мелкий, твой меч спрятал да флаг. Сейчас проверим.

Он стрелой нырнул в воду и устремился наискосок к другому берегу, не показываясь на поверхности.

Зайцы с почтением поглядели ему вслед:

— Х-ху! Здоровый парень, во, во!

— Весь день топал, а теперь, вишь, еще и искупаться захотел.

— Да, меня вот что-то в воду не тянет, во. Куда это он так резво?

— Сейчас увидим, — ответил Там, растягиваясь на берегу.

Ждать пришлось недолго. Вскоре Командор вернулся и протянул Таму длинный сверток.

— Нашел в норе на том берегу.

Там развернул мокрый флаг Аральтума и вынул из него свой палаш.

— Спасибо, друг, ты оказал мне громадную услугу.

Командор отряхнулся, рассеяв на окружающих тучу брызг.

— Рад тебе услужить, Там. Флаг высохнет и будет как новый. Палаш отполируешь и завтра войдешь в аббатство с двумя мечами, с песней и под развевающимся знаменем.

— Хотелось бы, — задумчиво протянул МакБерл. — Если Рэдволл не захвачен нечистью.

34

Аббат Монотон пребывал в полудреме, когда осознал, что кто-то тарабанит в дверь погреба.

— Кто там, во имя всех Сезонов милосердных? — хрипло пробормотал старый еж, отрывая голову от подушки.

Молодой Берлап уже вскочил и заспешил к двери.

— Я гляну, отец, не беспокойтесь. Монотон уселся на узенькой раскладушке, протирая глаза и зевая. Перед ним стояла сестра Армила.

— Что случилось, сестра? Кто-нибудь серьезно заболел? Нужна моя помощь?

— Нет, отец Монотон, другое. Мне надо с вами поговорить.

Аббат сонно мигнул, качнулся и поднял лапу:

— Стоп, ничего не говорите. Я, кажется, понимаю. Опять Мартин?

— Д… да-а, — удивилась сестра Армила. — Но… как вы догадались?

— Потому что сам увидел его.