|
Вода в ванной оказалась холодной, но зато был Кимура. Впервые за последние полмесяца могли поговорить не торопясь, но оба были во взвинченном состоянии и спокойного общения не получилось... Оставив его, ушла в пять. Времени уже было в обрез – я беспокоилась, как бы не проснулся муж, – в спешке купила снеди на ближайшем рынке и вернулась домой. «Как быстро ты обернулась!» – сказала Тосико. «Что папа?» – спросила я. «Сегодня на редкость хорошо спит. Уже больше трех часов», – сказала она. Действительно, я услышала мощнейший храп. «С разрешения вашей дочери я сходила в баню», – сказала Коикэ. Ее раскрасневшееся лицо сияло чистотой. «Ах, вот как, Коикэ ходила в баню? – меня почему-то это задело. – Не козни ли это Тосико?» – заподозрила я... Вообще-то, с тех пор как муж слег, у нас в доме всего пару раз согревали ванну. И я, и Коикэ, и Бая приблизительно раз в три дня по очереди ходим мыться в общественную баню, а сегодня как раз черед Коикэ, и ничего странного в том, что она уходила, нет. Но может быть, Тосико приняла это в расчет и выпроводила меня, чтобы остаться наедине с отцом? Я опрометчиво не предусмотрела такой возможности. Разумеется, могла бы раскусить ее замысел, зная, как долго Коикэ парится в бане, но когда услышала: «В Сэкидэн нагрели воду...», у меня заколотилось сердце и я потеряла свою обычную бдительность. «Попалась!» – подумала я и, оставив больного на попечение Тосико и медсестры, поднялась на второй этаж, чтобы, как обычно, «вздремнуть после обеда».
Там я немедля достала спрятанный в книжном шкафу дневник и тщательно его осмотрела. Жаль, что не заклеила его липкой лентой, увы, я оказалась недостаточно осмотрительной – как теперь узнаешь, не читали ли дневник без моего ведома?.. Да нет же, мои страхи совершенно безосновательны! – уверяла я себя. Я слишком мнительна. Откуда им знать, что я разделила дневник на две части и вторую часть спрятала в книжном шкафу на втором этаже? Это соображение меня успокоило, и я выкинула из головы... Но когда Тосико в восемь ушла, меня вновь охватило беспокойство. Я пошла в кухню и расспросила домработницу. Поднимался ли кто-нибудь в кабинет после того, как я ушла? Неожиданно Бая сказала: «Да, ваша дочь». По ее словам, минут через пятнадцать после моего ухода Коикэ отправилась в баню, а Тосико вскоре поднялась на второй этаж и через пару минут спустилась, вернувшись к больному. «Кажется, они о чем-то говорили с хозяином», – сказала Бая. «Но ведь он все это время спал?» – спросила я. «Храп внезапно прекратился, – сказала она и добавила: – Поговорив с хозяином, ваша дочь вновь поднялась на второй этаж и вскоре спустилась. Затем из бани пришла Коикэ». – «Но ведь когда я вернулась, больной крепко спал», – сказала я. «Пока вас не было, он не спал, а незадолго до вашего прихода вновь уснул», – сказала она... Ее рассказ вполне подтвердил мои страхи, я поняла, что подозрения были не напрасны, но все это как-то не укладывалось у меня в голове... Если попытаться восстановить действия Тосико, вот что получается. В три часа под благовидным предлогом она выпроваживает меня из дома. Отсылает Коикэ в баню. Затем – то ли больной, проснувшись, обратился к ней, то ли она из него вытянула, это неясно – в любом случае Тосико узнает, что мой дневник лежит в комоде в гостиной, находит его и приносит отцу. Дневник заканчивается шестнадцатым апреля, но он говорит, что страницы с последующими записями наверняка где-то спрятаны, и, поскольку его интересуют именно они, велит ей поискать. Она перерывает книжный шкаф в кабинете и находит. Приносит и дает отцу прочесть. Либо зачитывает вслух. Затем поднимается на второй этаж и кладет дневник на место. Возвращается Коикэ. |
