Все это звучало удручающе привычно. Вандам вдруг понял, насколько он от всего этого устал.

— Ну и бойня! — пробормотал он.

— Слава Богу, ему не удалось прорваться к берегу, так что наши дивизии на газальской линии не были изолированы. И все же…

— И все же когда мы наконец его остановим?

— Ему не удастся продвинуться далеко. — Ничего более бессмысленного Бодж не мог сказать, но ему, видимо, не хотелось критиковать начальство. — Что у вас там?

Вандам передал донесение.

— Я хочу заняться этим лично.

Бодж с бесстрастным лицом просмотрел бумаги.

— Не вижу смысла.

— Похоже, это проколовшийся агент…

— Вы полагаете?

— Неясен мотив убийства, тут есть над чем подумать, — настаивал Вандам. — Существует только одно объяснение: подобранный на дороге человек не является тем, за кого себя выдает, капрал это обнаружил, за что и был убит.

— Тем, за кого себя выдает… Что же он, по-вашему, шпион? — Бодж расхохотался. — Ну и как же он тогда добрался до Асьюта? Спустился на парашюте? Или пришел пешком?

В этом состояла вся трудность общения с Боджем: он высмеивал каждое предположение только потому, что не додумался до этого сам.

— Нет ничего невозможного в том, чтобы пробраться через границу на маленьком самолете. В том, чтобы пересечь пустыню, кстати, тоже.

Бодж швырнул донесение на широкие просторы своего стола, но оно спланировало на пол.

— На мой взгляд, это полная ерунда, — констатировал он. — Не тратьте времени понапрасну.

— Хорошо, сэр. — Вандам подобрал доклад с пола, стараясь не выдать своего раздражения. Разговоры с Боджем всегда превращались в перепалку, лучший выход — ему не перечить. — Я попрошу полицию держать нас в курсе — пусть пишут докладные записки и прочее. Для документации.

— Ладно. — Бодж никогда не возражал против того, чтобы ему присылали документацию, — это позволяло иметь какое-то отношению к делу, не возлагая на себя никакой ответственности. — Слушайте, как вы посмотрите на организацию тренировок по крикету? Я хочу привести нашу команду в форму и сыграть еще пару матчей.

— Отличная идея.

— Посмотрите, может, устроите это дело, а?

— Хорошо, сэр. — Вандам вышел.

По пути в свой офис он думал о том, что же творится в британской армии, если там дают звание подполковника такому пустоголовому человеку, как Реджи Бодж. Отец Вандама, полковник на Первой мировой войне, частенько говаривал, что английские солдаты — это «львы, которыми руководят ослы». Иногда Вандам мысленно с этим соглашался. Впрочем, Боджа нельзя было назвать тупым. Ему случалось принимать неверные решения — иногда он ошибался, но большую часть времени Вандаму казалось, что Бодж действует неправильно по каким-то тайным соображениям: то ли стараясь выглядеть лучше, то ли доказывая кому-то собственное превосходство, а может быть, существовали причины, и вовсе не доступные пониманию Вандама.

Какая-то женщина в больничной одежде поприветствовала его, и он, не задумываясь, ответил.

— Майор Вандам, не так ли? — спросила женщина.

Он остановился и посмотрел на нее. Она присутствовала на матче в качестве зрителя, и теперь ее имя всплыло в памяти.

— Доктор Абутнот, доброе утро.

Он припомнил, что эта высокая женщина, приблизительно его возраста, была хирургом и состояла в чине капитана.

— Вы вчера хорошо потрудились, — сказала она.

Вандам улыбнулся:

— А сегодня расплачиваюсь… Хотя игра мне понравилась.