Мария была красивой женщиной, с легкостью несущей свои тридцать шесть лет. Небольшого роста, с рыжеватыми волосами и румяным лицом, она производила обманчивое впечатление вполне крепкой особы, хотя на самом деле отличалась слабым здоровьем, которое усугублялось постоянным беспокойством за свою жизнь в окружавшей ее атмосфере оговоров, поклепов, интриг.

Пиппе удалось пробиться к принцессе, и она присела перед ней в поклоне. Подошедший лорд Хью ласково обнял за плечи свою падчерицу.

— Как ваша сестра? — спросила принцесса. — Я так и не поняла, отчего она не осталась в доме у своей свекрови прошлой ночью. Если бы мне было известно, что она собирается вернуться сюда, я бы послала кого-нибудь, чтобы сопровождать ее.

— Совсем не похоже на Пен, — хмурясь, сказал лорд Хью. — Такой необдуманный поступок. Впрочем, возможно, у нее были на то весомые причины.

— У нее рана на шее и уйма синяков и царапин! — объявила Пиппа во всеуслышание. — Я сама видела. И она еле избежала смерти. Если бы не шевалье, неизвестно, чем бы все кончилось.

— Какой шевалье? — поинтересовалась принцесса.

— Шевалье д'Арси.

У принцессы поднялись брови.

— Это имя мне незнакомо, но я благодарю его. К ней уже послали врача?

— С ней наша няня, — сказала Пиппа. — А о враче Пен даже не заикалась. И мама тоже там.

— Я настаиваю, чтобы к ней немедленно пришел врач. — Принцесса обернулась к одной из придворных дам:

— Матильда, пожалуйста, побеспокойтесь об этом.

— Сию минуту, мадам.

Женщина сделала реверанс и удалилась.

— А теперь, — принцесса поднялась с кресла, — прошу извинить меня, леди и джентльмены, я отправляюсь молиться.

Опираясь на руку испанского дипломата, угрюмого мужчины со смуглым лицом и серебристой бородкой и усами, принцесса Мария удалилась.

Лорд Хью обратился к Пиппе все с тем же вопросом: что она знает о случившемся, и Пиппа повторила про ночную встречу с шайкой бродяг и про то, как шевалье Оуэн д'Арси своевременно пришел на помощь.

— Разве Робин ничего не говорил вам? — удивилась она. — А вы знаете этого человека?

— По существу, нет. Слышал, он из окружения французского посланника де Ноэля. Даже его друг.

— По разговору он не похож на француза.

— Это ничего не значит, милая.

Лорд Хью закончил на этом беседу и подумал, что близкое знакомство и дружба с дипломатами чаще всего означают то или иное участие в подковерной игре, которую они ведут по велению своих правителей. И если так, то он, Хью Кендал, не желает, чтобы обе его падчерицы продолжали знакомство с подобным человеком. Потому что быть соглядатаем, шпионом — так считал лорд Хью — дело малодостойное.

Печально, продолжал он размышлять, и то, что его сын Робин уже окунулся в эту грязь. Ну, не грязь, так, во всяком случае, слякоть, хлябь… Лорд Хью имел в виду вовлечение Робина в замыслы герцога Нортумберленда. Герцог — опасный тип, полностью подчинивший себе юного и больного короля, который стал его марионеткой… Да, когда так много власти попадает в руки одного человека, то, как правило, это ничего хорошего не сулит для бедной старой Англии.

Однако лорд Хью не будет вмешиваться в дела сына и указывать, кому тот должен служить. Робин — взрослый муж чина и сам делает свой выбор. Но обязанность отца — наблюдать за развитием событий и, если потребуется, вовремя прийти на помощь. Нельзя забывать и то, что принцесса Мария — законна:; наследница престола.