Второй воин, ничуть не обескураженный, разворачивал своего грифа, чтобы продолжить метание дротиков. Двигаясь яростно, но плавно, почти изящно, Фезий выхватил кинжал и метнул его, словно молнию. Воин завалился в седле на спину, кинжал по рукоять зарылся в его лицо. Дротик выпал из его руки.

Гриф третьего воина пронесся мимо в диком биении крыльев. Фезий коснулся Восхода. Огромный гриф отреагировал и поднялся выше. Фезий взмахнул рукой и его противник пригнулся, стараясь укрыться от Фезия за телом своего грифа. Фезий засмеялся и погнал Восхода вверх и в сторону. Драгоценные секунды были упущены. Последний воин направил своего зверя прочь и Фезий хрипло рассмеялся, представив себе, как его противник рассказывает командиру, что явился за подкреплением. Сражение и убийство сами по себе всегда представлялись Фезию идиотским времяпрепровождением. И все-таки, Восход отлично помог ему в схватке. Степень смышлености грифов различалась в зависимости от их породы и племени, а боевой гриф с высокопарной кличкой — все хорошие боевые грифы, имели клички, включающие слово «достопочтенный» или «величественный» — был, пожалуй, самым умным из известных человеку животных, за возможным исключением призового кофрея, и к тому же редким, как ведро снега в жаркий день. Фезию приходилось слышать поэтические истории о летающих скакунах, как правило, гигантских птицах, которые оставались в неволе свирепыми и лишь наполовину прирученными и при малейшем удобном случае клевали, терзали и убивали своих хозяев, так что лишь необыкновенная ловкость и мастерство в полете спасали их седоков от немедленной гибели. Такие истории лишь забавляли воинов и рыцарей, которым самим приходилось летать в бой на грифах. Если человек не доверяет абсолютно своему грифу, если нет между ними полнейшего согласия и взаимной симпатии — тогда крылатый зверь в бою бесполезен. Необходимые в воздушном поединке сложные эволюции, быстрые решения, беглые оценки — все это зависело от полноты сотрудничества между человеком и грифом. Если бы Восход не отреагировал, когда Фезий коснулся его, тогда он, Фезий, разбился бы о землю вместо того воина. Любые истории о полуприрученных, не говоря уж про полуобученных, чудовищах воздушные воители вознаграждали лишь взрывами смеха, когда бродячие сказители среди лагерных костров пытались снискать с их помощью интерес, а заодно злато-серебро. На подлете к городу Фезий осмотрелся окрест. Множество грифов вилось в воздухе на всех уровнях, но теперь он вполне мог сойти за одного из здешних всадников, полуприкрыв лицо одеждой.

Здания в Венудайне большей частью вовсе не строили с какой-либо особой заботой об уходе за грифами — предпочтение отдавалось стойлам для ванок. Грифы обыкновенно находили постой в замках и во дворцах, устраивая себе гнезда на боевых и привратных башнях. Их бесформенные гнездилища свешивались по бокам укреплений, словно раздутые чересседельные сумки.

Фезий проигнорировал гнездилища на башнях замка и направился к пыльному пятачку за раздутым трактиром в переулочке, знакомом ему по прошлым посещениям. Горожане не всегда так уж хорошо ладили с обитателями замка. Фезий частенько способствовал этим неладам, ухмыляясь при этом своей дьявольской ухмылкой.