– Вы думаете, что это что то может быть опасным?

– Я много чего думаю. И первый от меня мудрый совет всем вам – никогда не спешите. Лучше перепроверьте всё, чтобы не совершить глупостей и непоправимых ошибок. Мы не знаем, что это за жидкость и не знаем, чем бальзамировали мумию, что её кожа…

– Как у живого, только очень сильно истощившегося живого, – закончил за меня мысль ассистент.

– Да. Пусть придут сначала анализы. Сделайте пробы на все возможные и невозможные вирусы и бактерии. Когда будем уверены, что опасности нет, продолжим вскрывать, а то мало ли что в ней лежит…

– Я знаю, что в египетских мумиях нет органов, кроме сердца. Египтяне считали, что душа находится именно в сердце, поэтому оставляли только его, а все остальные органы, включая мозг удаляли. А пустоты заполняли льняными бинтами.

– Жуть, – наигранно передёрнула плечами моя помощница.

– Аккуратно зашейте и уберите её обратно в ящик. И за работу.

– Сделаем, доктор.

Я покинула операционную в весьма разобранных чувствах. На моей практике это первые непонятный труп. Кто была эта девушка? Почему её тело столь странное…

Уже сидя в кабинете, быстро накидала первый отчёт о сегодняшнем недовскрытии.

Поставила локти на стол и сдавила пульсирующие виски.

Что то голова разболелась. Обычно я не страдаю головными болями.

А дальше – больше. Ощутила, что что то тёплое потекло по губе и закапало на столешницу.

Открыла глаза и нахмурилась. Из носа пошла кровь.

Так, пора домой. Это явно перенапряжение.

Глава 3

* * *

Анна долго разглядывала снимки мумии и никак не могла понять одного.

– Юр, вот ты вроде как разбираешься в египтологии, можно тебя помучить вопросами?

Юрий кивнул, задумчиво кусая шариковую ручку.

– Да, спрашивай.

Анна почесала кончик носа и прежде чем спросить, снова посмотрела на снимки, сделанные томографом, а потом на записи первого отчёта.

– Органы всегда удаляют во время мумификации?

– У египтян было именно так, Ань. Если ты спрашиваешь за нашу мумию, то с ней абсолютно всё неясно. Смотри, когда внутренности удаляются, то процесс гниения не то, чтобы прекращается, но основательно так замедляется.

– Знаю, знаю. После смерти мозг и иммунная система больше не функционируют и все микроорганизмы с анаэробными бактериями, наконец то ликуют от полученной свободы и начинают жрать кишки и все органы.

– Именно, дорогая моя. После смерти в наших телах происходят настоящие апокалипсисы, поэтому я всеми «да» за кремацию.

– Но в нашей мумии почти все органы на месте, – непонимающе произнесла девушка. – Жаль, что мы не продолжили вскрытие. Вот бы посмотреть на них.

– В смысле все органы? Чего то не хватает? – удивился Юрий.

– На снимках в некоторых местах неразборчиво видно, но, кажется, у неё отсутствует вся система пищеварения…

– Эта мумия – одна сплошная загадка, – тряхнул он головой.

– И не говори, Юр… Вообще ничего не понимаю.

– Может ответ кроется в загадочной красной жидкости? – предположил Юрий. – В самом то деле, ну не может же это быть настоящая кровь!

– Хочешь сказать, что её внутри каким то особым образом обработали?

– Я не знаю, Ань. Если доктор Ван Мельсинг оказалась застигнутой врасплох, то, что о нас говорить.

– Хорошо, тогда расскажи мне, как вообще делается мумия. Я знаю про этот процесс поверхностно.

– Ну у у… Сначала жрецы над умершим читают специальные молитвы заклинания и проводят над ним обряды, пытаясь вернуть к жизни.