Изменить размер шрифта - +
Объем информации оказался значительным, и для полного анализа пришлось задействовать мощную вычислительную станцию.
    Послышался стук в дверь. Дверь в лабораторию была герметически закрыта, чтобы исключить нежелательное проникновение озона. Допуск сюда осуществлялся только с помощью специального электронного ключа.
    До окончания тестов оставалось еще несколько минут. Маллой подошел к двери и открыл ее. Послышался шепчущий свист сжатого воздуха. Как оказалось, пришла одна из лаборанток, Андреа Солде-рич. Она уже давно работала у Маллоя. Это была привлекательная женщина с ладной фигурой и золотисто-каштановыми волосами, но ее двадцать лет минули уже давно. Андреа было пятьдесят с лишним. В прошлом медсестра, она затем решила круто сменить карьеру. Им приходилось проводить вместе много времени, и Маллою было уютнее с человеком, принадлежащим к тому же поколению, что и он сам. Обоим даже нравилась одна и та же музыка: Маллой часто слышал, как Андреа тихо напевает себе под нос.
    Однако сейчас на лице лаборантки было написано беспокойство.
    — В чем дело, Андреа? — спросил Маллой. Она показала несколько исписанных листков.
    — Из кабинета сенатора Гормена звонили уже трижды, справлялись о ходе работ.
    Маллой взял у нее записки. Он терпеть не мог, когда ему дышат в затылок, но понимал нетерпение сенатора. Хотя Джейсон Гормен был лишь учеником Маллоя, профессор ощутил болезненный укол, узнав о его безвременной гибели, особенно при таких жутких обстоятельствах.
    — Я также пришла напомнить вам о том, что у вас через час назначена встреча с доктором Коккалисом из Вашингтона, — продолжала Андреа. — Не хотите, чтобы я принесла вам что-нибудь из кафетерия?
    — Да нет, все в порядке, но раз уж вы здесь, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь взглянул на все это свежим взглядом. Особенно перед тем, как я буду звонить в Вашингтон. Я хочу узнать, что вы думаете по этому поводу.
    Андреа просияла.
    — И я признателен вам за то, что вы пришли сюда в свой выходной, — добавил Маллой, подводя лаборантку к экрану компьютера. — Без вашей помощи я бы не справился.
    — Ну что вы, доктор Маллой.
    Компьютер наконец закончил третий проход моделирования. На экране появилась карта хромосом образца кукурузы, посаженного на опытном поле в Африке. Все хромосомы были черными, кроме одной, выделенной белым цветом.
    
    
    
    Генри постучал пальцем по экрану.
    — Вот здесь можно видеть помеченную радиоактивным изотопом чуждую молекулу ДНК, введенную в генетически модифицированную кукурузу.
    Андреа с любопытством склонилась к экрану, наморщив лоб.
    — И каково происхождение этой ДНК? Бактерия?
    — Скорее всего. Но с полной уверенностью сказать не могу.
    И все же предположение Андреа попало в точку. Большинство генетических модификаций осуществляется через рекомбинацию и расщепление генов бактерий, посредством чего благоприятные характеристики определенных бактерий вводятся в геном растения. Самым первым успехом стало введение генов Bacillus thuringiensis в геном табака. Растение получилось более устойчивым к воздействию вредных насекомых, вследствие чего удалось значительно сократить количество инсектицидов, которыми обрабатывались поля. В последние десять лет подобные технологии получили столь широкое распространение, что в настоящее время около трети зерновых, выращиваемых в Соединенных Штатах, являлись генетически модифицированными.
    — Но если эта ДНК взята не из бактерии, то из чего? — спросила Андреа.
Быстрый переход