Заинтригованная Элайна начала рассматривать другие части тела Дункана. Муж ее был великолепно сложен. Широкие плечи и грудь, тонкая талия, узкие бедра, длинные стройные ноги. Правда, пальцы на ногах несколько странноваты: второй чуть длиннее большого.

Внезапно Дункан громко захрапел, Элайна отпрянула, но уже через секунду тот повернулся на бок и задышал спокойно. Облегченно вздохнув, Элайна задула свечу, улеглась на спину и закрыла глаза. Наверняка утром, когда муж проснется и вспомнит, как она столкнула его с кровати, он придет в неописуемую ярость. Ну и пусть! Элайна не станет жить в таком свинарнике и не позволит мужчине, от которого несет за три версты, до себя дотронуться. Леди Уайлдвуд любила повторять: «Хорошее начало — половина дела», и ее дочь собиралась руководствоваться этим изречением. Вспомнив о маме, Элайна немного успокоилась и крепко заснула под аккомпанемент мужниного храпа.

Дункан поежился от холода и повернулся на бок. Почему так холодно и твердо? Он открыл глаза и с недоумением уставился на маячившую перед лицом белую тряпку. Что за черт! Леденящий холод пробирал до костей, и вдруг Дункана осенило: он упал ночью с кровати. Белая тряпка — это простыня. А холодно так потому, что по замку гуляют сквозняки.

Поморщившись, Дункан сел и застонал: спина разламывалась от боли. Староват он, чтобы спать на ледяном полу, тем более когда рядом мягкая и теплая кровать. Было время, когда Дункан, проведя ночь на голом полу после хорошей попойки, утром вскакивал как ни в чем не бывало и принимался за повседневные дела. Однако все это в прошлом. Сейчас голова раскалывалась, спина онемела, да еще это проклятое солнце, черт бы его побрал, слепит глаза!

Вздохнув, Дункан помассировал затылок, пытаясь унять боль, бросил взгляд в сторону кровати и замер: на ней спала какая-то молодая девушка. Интересно-интересно… Кто же это? Ах да! Ведь он вчера женился! Дункан улыбнулся. Довольно измученный вид у его женушки. И не мудрено: он сегодня ночью неплохо над ней потрудился. Дункан нахмурился. Вот только почему он ничего не помнит? Раньше он никогда не напивался до беспамятства.

Усевшись на край кровати, он молча смотрел на жену. Даже когда лицо ее выражало недовольство, она была весьма привлекательна. Теперь же, безмятежно спящая, Элайна казалась красавицей. Дункан удовлетворенно почесался и улыбнулся. И верно, с чего бы ей быть недовольной после такой ночи?

Вот только стыдно, что он ничего не помнит. Дункан раздраженно нахмурился. Уж она-то наверняка все помнит. В отличие от него Элайна почти не пила за праздничным ужином. Да и ела мало. Должно быть, еда пришлась ей не по вкусу. Впрочем, кажется, Элайне вообще все в замке не понравилось. А вдруг и близость с ним тоже?

При этой мысли Дункан помрачнел. Если это и в самом деле так, то, проснувшись, женушка наверняка одарит его холодным, презрительным взглядом, какие бросала на всех, кроме Ангуса Данбара, с самого приезда. Похоже, Элайне отец понравился гораздо больше, чем он, Дункан, да и весь замок с его обитателями. Дункана охватила ревность.

Что ж, ничего не поделаешь, придется исправлять ошибки. Если он прошлой ночью обошелся с женой грубо, нужно загладить свою вину сейчас, пока она не проснулась и не одарила его ледяным взглядом. Дункан откинул одеяло. Взору его предстало соблазнительное женское тело, облаченное в прозрачную, тонкую белоснежную сорочку.

Дункан жадно уставился на жену. Отец назвал ее не красавицей, но хорошенькой. Может, он и прав, но сейчас Элайна казалась Дункану необычайно желанной.

Элайна сидела на берегу реки, наслаждаясь солнечным теплом и ласковым легким ветерком. Вздохнув, она закрыла глаза и легла на мягкую траву. Солнце согревало ее тело. Элайне было приятно и уютно.