Пройдя по кругу все девять занятых лотков, Егор обречённо вздохнул. Да уж, настоящий постап, драная одежда, рыба, хреновая обувь, какие-то мелочи. Но торгаши Раевского не интересовали, это были такие же люди, которые просто зарабатывали на жизнь и миллионов не сколотили, его интересовал сидящий в уголке мужик в куртке из странной серой кожи и с татуировкой игральной карты на щеке. Он явно представлял тут «администрацию». К нему Егор и направился.

— Чего надо, низушник? — точно определив место Егора, лениво поинтересовался бандит.

— Товар есть, дорогой и редкий. Бабка моя померла и кое-что оставила. — Он разжал кулак, продемонстрировав колечко, самое дешевое, за такое в ломбарде на Земле дали бы чуть больше тысячи.

— Интересно, — ответил бандит. — Иди за мной.

Он тронулся в глубину рынка, где света было так мало, что дверь, к которой они двигались, Егор разглядел только чуть ли не вплотную. Бандит отстучал условный сигнал, и уже через пять секунд она открылась.

— Че? — поинтересовалась звероподобная рожа с такой же картой на щеке.

— У низушника жёлтый товар, так себе качество, но всё же чего-то стоит.

— Заходи, — приказал звероподобный, уступая дорогу Раевскому и его сопровождающему, который остался у двери.

В комнате было ещё двое, у одного в руках обрез, обычная старая двустволка-горизонталка. Дверь с лязгом закрылась, но Егор не спешил дёргаться, если надо, он всех положит.

— Хим, — мысленно позвал он спутника, — давай к тому с ружьём. Будь рядом. Дёрнется, кусай его за руку, только пока не убивай.

— А может, убьём их всех, они явно плохие.

— Если не будет выхода, убьём, но пока нет.

— Ну что, низушник, — произнёс старший, который сидел за столом, вперив взгляд в Егора, — Горт сказал, у тебя есть жёлтый товар.

Егор кивнул.

— Есть, и если в цене сойдёмся, колечко ваше.

— Покажи, — попросил старший.

Раевский выложил на стол оба колечка. Взгляды троицы прикипели к цацкам.

— Так себе золото, сильно бодяжное, — наконец, выдал звероподобный, осмотрев рыжьё, попробовав на зуб и взвесив его в руке.

— Не спорю, — легко согласился Раевский, — но оно чего-то стоит.

— Дам двести трудиков за каждое, — выдал старший, немного помолчав.

Цена была неплохой, месячный заработок рыбака — семьдесят трудодней, пять месяцев работы Пикора.

— Накинь ещё сотню, и мы договорились.

— Пятьдесят, — немного подумав, отозвался старший.

— Семьдесят, — уже из принципа продолжил торг Егор, соответствуя виду нуждающегося человека, хотя это можно было только по его костюму определить.

— Шестьдесят, — улыбнулся старший.

— Годится, — согласился Егор.

Бандит извлёк из железной коробки пачку трудиков и принялся считать, стопка вышла внушительная. Поскольку максимальный номинал был пять, но пятёрок было мало, в основном тройки и однушки.

— Они довольны сделкой, — заявил Хим, — я чувствую их эмоции.

— Меня тоже устроило, — ответил Раевский, — уйдём тихо.

— Ещё есть? — спросил старший, подвинув Раевскому четыре толстые пачки трудиков.

Егор покачал головой.

— Нет, кончилось наследство.

— Ну, нет, так нет, — ответил главный. — Норк, проводи.

Вот только Егор был уверен, что его не оставят в покое, бандиты не поверили, что у него больше ничего нет, и попробуют проследить. Хотя, смысл его выпускать? Взгляд главаря, брошенный на подручного при последней фразе, был слишком красноречивым, он выдал их планы с головой. Они так привыкли быть хозяевами, привыкли творить в своих владениях, что хочется.