Фактически советские корейцы оказались преданы и брошены советским руководством на произвол судьбы. В этом, увы, проявилось достаточно типичное для советской политики пренебрежительное отношение к своим гражданам и склонность жертвовать ими во имя того, что правительство считает «высшими интересами».

Впрочем, осторожность это в целом может быть еще как то объяснена понятным опасением непродуманными действиями обострить и без того быстро запутывавшуюся ситуацию в советско корейских отношениях. Хуже другое: даже в том случае, если корейская сторона разрешала тому или иному члену советской группировки выехать из Кореи, советские власти рассматривали вопрос о выдаче разрешений на въезд в СССР обычным порядком, в течение нескольких месяцев. Некоторым это ожидание стоило жизни.   Впрочем, было бы несправедливо не сказать и о том, что некоторые из сотрудников консульства сделали все возможное для того, чтобы помочь многим членам советской группировки, желающим вернуться в СССР (например, можно упомянуть действия В. П. Ткаченко, впоследствии – заведующего корейским сектором ЦК КПСС  ). Однако в целом советское посольство действовало очень пассивно.

Едва ли не единственным исключением стало дело Николая Пака (Пак Киль Нама), бывшего начальника Инженерного управления КНА. В 1958 или 1959 г. Н. Пак был арестован и провел 40 дней в тюрьме, подвергаясь «идеологической проверке». После своего освобождения он сразу же укрылся в советском посольстве, на квартире советского военного атташе генерала Мальчевского. После долгих переговоров советское посольство получило согласие корейских властей на выезд Пак Киль Нама. Под охраной советских офицеров он был доставлен в аэропорт и самолетом вылетел в СССР. Столь решительные действия посольства были вызваны тем, что жена Пак Киль Нама еще с юности имела неплохие связи в высшем эшелоне советского руководства (по слухам, она хорошо знала Ворошилова и некоторых других высших руководителей). Используя эти связи, она смогла добиться того, что Советское правительство потребовало от посольство организовать выезд Пак Киль Нама в СССР. Однако, повторяю, этот случай никак нельзя назвать типичным. 

Главной целью действий северокорейского руководства было отнюдь не физическое, а политическое уничтожение советской группировки, наиболее же надежным путем решения этой задачи было вытеснение их с политической арены и вообще из страны. И «идеологические проверки», и аресты некоторых заметных советских корейцев скорее были в первую очередь частью кампании запугивания. Если кто либо из советских корейцев заявлял о своем желании уехать, то в конце 1950 х гг. ему еще, как правило, не препятствовали. Наоборот, во многих случаях корейские власти сами предлагали тем или иным советским корейцам уезжать. В 1959 г., например, начальник Генерального штаба специально собрал всех служивших на высших армейских постах советских корейцев и сказал, что все, кто хочет, могут спокойно уезжать к себе домой.   Часто такие предложения делались в индивидуальном порядке. Например, Ю Сон Хуну, бывшему ректору Университета имени Ким Ир Сена, было предложено уехать в СССР «отдохнуть и полечиться». 

Таким образом, к концу 1950 х гг. борьба фракций в корейском руководстве закончилась полной победой Ким Ир Сена и его «партизанской» группировки. Ким Ир Сен сумел использовать раздиравшие северокорейскую правящую элиту серьезные противоречия и уничтожить своих противников поодиночке, а в некоторых случаях – и натравить их друг на друга.